Моя Ошибка
Шрифт:
Послышался тяжёлый вздох, что-то грохнулось на пол.
— Соня, ты там жива? — голос ее непосредственного начальства Максим узнал, но пока ничего страшного не услышал, хоть в душе и заворочалась ревность, — этот Вячеслав всегда на Соню смотрел далеко не как коллега и друг.
— Да, сумка свалилась, нормально все, не напрягайся.
— Какие новости?
— Вытащу я твоего Корзухина, никуда не денусь, завтра будем составлять ходатайство о досрочном слушанье дела.
— Ты ее нашла?
— Лучше б не
— Твою мать! Думаешь очную ставку проведут?
— Они ведь тоже ее искали, Слава, и не зря. Девчонка такого может рассказать, что нам всем гарантировано еще как минимум две-три недели на первых полосах всех газет страны. Ее никто не воспринимал всерьез, при ней говорили все, и даже подумать не могли, что девчонка сбежит, как только ее отчима упекут в СИЗО. Стоит ей открыть рот и полетят головы, понимаешь?
— Где она сейчас?
— Я сняла номер на свое имя, оставила с ней Прокофьева. Но это ненадолго, — ей страшно, и общество незнакомого молодого мужчины ей не слишком понравится, не хочу ее пугать. Заберу к себе, только надо продуктами затариться, а то мне ребенка кормить нечем.
— Сонька, как же он так влип? Вроде ж умный мужик, такие дела проворачивал, — раздосадованно протянул мужчина на том конце связи.
— Мне откуда знать? Я делаю все, что могу, Слава, ты знаешь. Но у этого дела такой резонанс, и, если мы сейчас не подсуетимся, от этой грязи твой друг уже не отмоется даже, если его оправдают.
— Соня, я тебя очень прошу, не нагнетай. Ты справишься!
Соня почему-то молчала, не говорила ничего.
И тут Максим с ее взглядом встретился. Она тихо подошла, он и не услышал. Босиком по холодному полу шлепала, и не была удивлена его присутствию.
Блин, ботинки ж его в шкафу стоят.
Она их сразу, должно быть, заметила, потому так долго по телефону именно в прихожей говорила, готовилась с ним лицом к лицу встретиться.
Окатила его ледяным равнодушием. Ни злости от того, что он здесь. Ни гнева на сестру, что промолчала. Ничего. Абсолютно.
На том конце связи тоже молчали некоторое время, а потом снова заговорили.
— Сонь, ты там?
Она очнулась, будто ото сна, вздрогнула всем телом, дернулась.
— Да, я здесь. Здесь.
А смотрела на него. Впилась своим взглядом, будто всю душу увидеть хотела. И он смотрел.
Соскучился. До одури ее хотел вот такую: уставшую, хмурую, слабую. Он ее любил любую. И такую тоже.
Осталось только ее саму в этом убедить.
— Ты в порядке? — раздался из динамика вкрадчивый голос.
Почему она не выключила громкую связь? Почему позволяет ему слушать?
— Соня?!
— Я… да, в норме, Слава, я ж сказала, не напрягайся.
Мужчина
— Переезжай ко мне! Тебе не нужно оставаться одной, переезжай ко мне, Сонь!
— Что?
Соня ошарашенно уставилась на свой телефон и чуть было не выронила тот, но Максим успел перехватить ее руку и сжать со всей силы. Она поморщилась, но ничего не сказала. Девушка пыталась осмыслить то, что услышала от своего друга и босса. Нет, Слава иногда вел себя немного странно, переходил границы, но…, господи боже, что происходит?
На Максима в этот момент было страшно смотреть. Лицо от ярости перекосилось, желваки на скулах ходуном ходили, зубы сжаты. Одна рука держит руку девушки, вторая побелела от того, с какой силой тот ее сжал.
— Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, ты мне безумно дорога. И… я не буду ни на чем настаивать, Сонь, просто буду рядом, и все. Не могу смотреть как ты свою жизнь гробишь. Нужно, чтоб кто-то рядом был…, и я… я тебя…
Тут у Макса не выдержало терпение.
— Вячеслав, спасибо за заботу о Соне, но у нее есть я! — рыкнул он в трубку и сбросил входящий звонок.
Соня секунду переваривала произошедшее, а потом аж покраснела вся от злости.
— Ты совсем охренел?! С какого перепугу ты решил, что имеешь право на такие вещи?
Она буквально заорала и чуть ли не с кулаками на него набросилась. И слезы в глазах заблестели.
— С такого права, что я тебя люблю!
Соня не успела его послать, что-то крикнуть. Она даже вдохнуть воздуха не успела.
Ее губы обожгли злым поцелуем. Смяли сопротивление и нагло приоткрыли рот, властным касанием влажного языка.
Ей не дали отстраниться, перехватили руки, завели за спину.
Максим целовал ее яростно, жадно. Покусывал губы, заглаживал собственную ярость на ее губах, языком.
Целовал шею, ключицы. Возвращался к губам. Целовал ее щечки, подбородок. Все, до чего мог дотянуться.
И когда первый стон сорвался с ее губ, больше ждать не стал. Подхватил ее под округлую упругую попу, заставил обнять его ногами за пояс и понес свою долгожданную ношу в спальню, где предметно показывал с добрый час на что у него есть права…, а у нее нет.
Часть третья
***
Звонок телефона надоедливо трещал, врезался в сознание и мешал наслаждаться покоем.
Соня повернулась в постели, сбросила с себя руки Максима и как была, абсолютно обнаженная, не прикрываясь и не пряча своей наготы, пошла искать телефон.
После ссоры, или что это там было, она забыла обо всем. Имело значение только одно.
Мужчина, который касался ее тела своими руками, губами, кожей. Ласкал ее в тех местах, о которых никто другой и мечтать не смел.