Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея]
Шрифт:
С одной стороны под окнами стояли два стола. За одним зевал в кресле какой-то толстяк; за другим столом стучала на машинке брюнетка. Вдоль двух стен тянулись деревянные скамьи, и хотя Диас повел Рассела прямо к противоположной двери, у того хватило времени с первого взгляда определить, что люди Квесады отдыхать не привыкли. На одной скамье, частично скрытой створкой двери, в скованных позах застыли майор Баском, его жена Сильвия, Клер Тремен и Луис Кастанца. Меньшая скамья у противоположной стены была занята блондинкой Лолой Синклер и летчиком со свирепым лицом —
Больше ничего Джим заметить не успел. Дверь за ним закрылась, и Рассел оказался в похожей комнате, которая казалась несколько запущенной для кабинета генерального инспектора. Мебель была старой и ободранной, стол просто неописуемым, то же относилось и к креслу. Единственным отличительным признаком начальства служил вставленный в окно кондиционер, создававший в комнате ощущение прохлады, если только Рассел был в состоянии это заметить.
Гектор Квесада сидел за столом, в его темных глазах светился явный огонек удовлетворения. Он отодвинул в сторону какие-то бумаги и сложил перед собой руки. Искоса взглянув на Диаса, улыбнулся Расселу. Рассел улыбнулся в ответ без тени юмора и заговорил первым.
— Неплохую шутку проделали ваши люди.
— Простите?
— Я имею в виду похищение.
Квесада пытался выглядеть удивленным.
— Похищение?
— Вы же не имеете права действовать в зоне канала и прекрасно это знаете, — возмутился Рассел и рассказал детали того, что произошло. — Это были те двое, кого я видел в Американском клубе? — спросил он.
Квесада вежливо выслушал, удивление исчезло и на тонком интеллигентном лице ничего нельзя было прочесть.
— Боюсь, я не понял вас, — сказал он. — В отчете Диаса я прочел, — он взглянул на своего помощника, — что он разговаривал с одним из своих людей, а вы проходили мимо и, — он поднял руку, — были задержаны.
Комиссар сделал паузу и наклонился вперед, глядя прямо на Рассела.
— Вы бежали от нас. Это очень глупо. Ведь вас могли убить.
— Я знаю.
— Тогда зачем вы это сделали?
— Я расскажу, — пообещал Рассел и, понимая, как далеко может зайти, скрывая правду, достал из карманов портсигар, медаль со святым Христофором, чек Макса Дарроу на восемь тысяч долларов и выложил их в ряд на столе.
Квесада внимательно наблюдал за ним. Он посмотрел на предметы, лежащие на столе, и кивнул Диасу.
— Вы не будете возражать, если мы проведем более тщательный осмотр? — обратился он к Расселу.
— Да, пожалуйста. Но если вы думаете найти пистолет, то у меня его нет.
— Но все же…
Квесада сел и следил, как Диас обыскивает Рассела. Когда тот закончил, открыл портсигар и снял верхний слой ткани. Затем быстро развернул несколько изумрудов и нахмурившись жестко взглянул на Рассела. Подумав, продолжал разворачивать зеленые камни и выкладывать их в ряд на столе, пока портсигар не опустел.
Так как Расселу было нечего делать, он стал считать камни и обнаружил, что их сорок восемь штук. Его заинтересовало, сколько они могут стоить, при этом он заметил, что Квесада отложил чек и внимательно рассмотрел
— Из-за этого вы и убежали?
— Вот именно.
— Как к вам это попало?
— Мне все дал Дарроу.
— Когда?
— Сегодня днем.
— Почему?
— Он полагал, что я смогу контрабандно провезти их в Штаты, так я думаю.
— И вы согласились…
Рассел перевел дыхание и переступил с ноги на ногу, лицо его блестело от пота, глаза смотрели уныло.
— Это длинная история, — сказал он бесцветным голосом. — Когда вы ее услышите, то поймете, почему я решил смыться.
— Смыться?
— Ну, бежать… Мне нужно было выиграть время, — добавил он.
Квесада кивнул Диасу и нажал кнопку на столе. Диас вышел из комнаты с человеком в штатском, а вошла женщина, печатавшая в соседней комнате на машинке, с блокнотом в одной руке и полудюжиной карандашей — в другой. Квесада подождал, пока она устроилась, и показал Расселу на кресло возле стола. Затем он закурил и протянул пачку Расселу. Тот поблагодарил и закурил свои.
— Я, конечно, буду время от времени прерывать вас, — начал Квесада, — но мне бы хотелось, мистер Рассел, чтобы вы рассказали всю историю своими словами.
Рассказ Рассела занял немало времени. Он начал с самого начала — с совместной службы с Дарроу во время войны. Рассказал о героизме Дарроу и о том чувстве долга и признательности, которое он, Рассел, испытывал все эти годы. Когда он перешел к событиям последнего времени и начал рассказ о своем полете из Нью-Йорка и последующих разговорах, то Квесада начал время от времени прерывать его, умело скрывая свое удивление, если таковое вообще у него было, до тех пор, пока Рассел не упомянул о человеке в затемненных очках и его вооруженном сообщнике. В голосе Квесады слышался явный интерес, когда он попросил подробнее описать этих мужчин. Потом сам сделал несколько пометок и спросил:
— Почему они обыскивали ваш номер… и вас?
— Я не знаю, но думаю, они полагали, что изумруды у меня.
— Почему они могли так думать?
Рассел пожал плечами. Видимо, многие знали о наличии изумрудов у Дарроу.
— Но почему они решили, что изумруды могут быть именно у вас?
— Они знали, что я был другом Дарроу. Значит, могли подозревать, что я приехал сюда для встречи с ним.
— Но для начала они должны были отправиться к Дарроу.
— Может быть, они так и сделали. Вы знаете, в какое время был открыт сейф?
Квесада покачал головой.
— Полагаете, это могло произойти раньше, скажем, после обеда? Зная, что вы были у Дарроу, и не обнаружив камней, они отправились к вам, считая, что это последняя возможность…
— Может быть.
— И не случись так, что вы забыли свой пиджак внизу в коктейль-холле, их визит оказался бы успешным.
Квесада откинулся на спинку кресла и отпустил стенографистку. Когда он вновь заговорил, в его глазах застыло сонное выражение, а голос звучал задумчиво.