Моя первая последняя любовь

Алексеева Надежда

– Ты сегодня сама не своя. Весь фильм где-то летала, - усмехнулся он.

Оторвавшись от него, я посмотрела на его лицо. Не знаю, что на меня подействовало: страх, что испугаюсь потом сказать эти слова или необходимость, наконец, произнести их. Скорее, второе. То чувство, когда хочется рассказать о своих эмоциях, чувствах переживаниях. Просто невыносимо держать их в себе.

–

Стас, я люблю тебя, - вот так просто. Вот я это и сказала. Вначале он смотрит удивленно, затем на его лице расплывается широкая улыбка. Счастливая.

– Данка, - шепчет он и нежно целует меня. Он не сказал, что любит меня в ответ, ну и пусть. Он рядом и это главное. Главное, что я чувствую это. – Люблю, - шепчет он, прервав поцелуй, а затем снова целуя.

– Почему ты мне раньше не сказал?
– спрашиваю я, когда он провожает меня поздно вечером домой.

– Не знаю, не хотел напугать тебя. Ты же такая маленькая еще, - улыбнулся он, а я стукнула его кулаком в плечо. Знает же, что не люблю такие подколы. Молодец я, что все-таки призналась, а то так бы и молчали как два дурака.

– Не хочу тебя отпускать, - я уже минут десять висла на нем, не желая отпускать, а он обнимал меня.

– А я не хочу уходить, - он поцеловал меня в висок. – Но надо, - еще один поцелуй. – Тем более, твоя мама на нас смотрит, - он посмотрел в окна нашей квартиры. Посмотрев туда, увидела, как дернулась занавеска. Понятно, мама. – Серьезно, до завтра. Иди, а то твоя мама и так не мой фанат, - усмехнулся он.

Я бы так хотела опровергнуть его слова, но… Я всячески пыталась убедить ее, что люблю его и он хороший, но она будто меня не слышала. Или не хотела. Стас понял все по первой встрече. И по тем редким разговорам с ней, когда звонил мне, а трубку поднимала мама. Она буквально замораживала его своим ледяным тоном.

Зайдя домой, я сразу встретила маму, которая сверлила меня глазами. Буквально испепеляла, ей Богу.

– Ты на часы смотрела? Времени почти полночь.

– Мам, я была со Стасом, - я закатила глаза и лишь

потом поняла, что сказала. Она беспокоится не о том, что я поздно вернулась, а о том, с кем я была. Будь это любой Леша, Юра, Вася, уверена, ей было бы все равно.

– Я в курсе. И видимо у него тоже ума не много. Задурил глупой девчонке голову и сам не далеко ушел. Ты уроки сегодня думаешь делать? А об экзаменах ты подумала? У тебя впереди экзамены и поступление, а голова всякой ерундой забита, - сказала она и ушла на кухню. Я лишь вздохнула, но не стала ничего ей говорить.

Это был далеко не первый подобный разговор. Изо дня в день повторялось одно и то же. Как пластинка дурацкого кино. Под «ерундой» она подразумевала мои отношения со Стасом. Я не понимала, куда делась моя прежняя мама, с которой я всем делилась в детстве. Сейчас мне не хотелось говорить ей о нас со Стасом.

Зачем? Человеку, который, по сути, ненавидит моего любимого человека.

Оказывается это больно, когда родной человек не понимает тебя и не принимает твоего выбора, списывая все на детскую влюбленность.

Сегодня, сказав эти слова ему, я почувствовала себя свободной. Будто что-то удерживало меня, а теперь я стала максимально близка ему, как и он мне. Сомнения пропали. Может, он прав и я маленькая глупая девочка, которой придали уверенности слова о любви, а не многочисленные поступки и доказательства той.

Ну и пусть.

Главное, что он меня любит.

А мама поймет.

Должна понять…

10.

Я действительно почти убедилась в том, что мы пройдем через все вместе и будем рядом. Прошла пара месяцев и, несмотря на ссоры с мамой, со Стасом у нас было все идеально. Ровно до этого дня. Если бы я только знала, что случится…

***