Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
— Да?
— Когда я зашла туда утром, то заметила дюжину маленьких изменений. Фигура Марата сдвинута на четверть дюйма влево. Кофта Шарлотты Корде помята. Большинство изменений были незначительны.
— Вы прикасались к чему-либо?
— О, нет! — не скрывая иронии, произнесла Мари.— О, нет! Я думала, полиция обнаружила это...
— Там могут быть отпечатки пальцев...
— Возможно,— согласилась она равнодушно. Я дал ей прикурить и затем она продолжала: — Меня не очень интересует убийство мадемуазель Мартель. Но я не думаю, что
— Почему?
— Убийца взяла нечто, что висело на золотой цепочке.— Мари резко взглянула на меня.— Это вам ясно?
— Мы решили, что это был серебряный ключ.
— Наши мнения совпадают, и я счастлива, что имею ту же точку зрения, что и великий Бенколин. Хорошо! Ну, так зачем же, дорогой мой, убийце понадобился ключ, если не для того, чтобы войти в клуб? Как вы сами попали сюда?
Одолжил ключ у члена клуба.
— Да, вы одолжили у мужчины. Ну, а что делал бы убийца, будучи мужчиной, с ключом мадемуазель Мартель, которая была женщиной? Я начинаю думать, что Бенколин глуп. Убийцей должна быть женщина. Женщина, похожая на маленькую мадемуазель Мартель.
— Тогда, может быть, вы сумеете объяснить, зачем убийце понадобилось пройти в клуб? — улыбнулся я.
— Боюсь, что это слишком сложно для меня.
— А если бы я предъявил ключ мадемуазель Мартель, ваши стражники...
— Спросите у них, если хотите,—.Сухо ответила она.
— Но вы можете сделать это.
— Послушайте, дорогой мой, меня не волнует, кто убил Мартель. Я бы и шага не сделала, чтобы помочь вам в этом деле, потому что здесь Галан не замешан. Так что вы сами должны рассказать мне об этом. Я хочу только его ареста. Вы поняли?
— Одно связано с другим.
— Вот как?
— Он соучастник обоих убийств, не так ли? Он и эта Прево. А она готова явиться в полицию.
Мари кивнула.
— Хорошо. Подходит. Так каков план действий?
— Вначале мне надо выбраться отсюда. Вы поможете?
Она пожала плечами.
— Иногда, мой друг, приходится делать и не такие вещи. Они закончат осмотр всего здания, а потом...— Мари провела ладонью поперек горла.— Я, конечно, могу сама проводить вас. Но Галан позаботится и обо мне. Это, правда, будет не так просто...
Я увидел, как она прищурилась, и покачал головой.
— Нет, Галан будет предупрежден. Он не сможет начать борьбу, но будет надеяться удрать от полиции.
— Милый ребенок! Я вас еще больше люблю. Почему бы вам тогда не выйти через главный вход? Я пойду с вами. Вы сможете пройти как мой любовник.
— Очень приятно играть даже такую роль,— пошутил я, но она не обратила на это внимания.
— Это будет опасно, а если вас схватят...
Меня вновь охватило, волнение.
— Поверьте, мадемуазель,— честно признался я,— сегодня я наслушался угроз больше, чем за последние шесть лет. Приключение закончится славой... У вас есть выпить?
— Хорошо, вы оставите здесь ваши пальто и шляпу. Я принесу другие. Повязку вам придется
— Я потерял ее где-то. Во дворе, кажется;
Я дам вам маску, которая скроет ваше лицо. И еще. Они охраняют двери и, наверное, будут спрашивать у всех ключи. Ваш номер они, видимо, знают. Я приготовлю другой ключ. Подождите здесь, пока я все осмотрю. Коньяк стоит на столе.
Она торопливо вышла, но на этот раз дверь не заперла. Я встал. Боль стиснула всю голову, но я все-таки доковылял до стола. Там стоял «наполеон» 1811 года. Я выпил немного и почувствовал, как по телу разливается тепло. Мне стало лучше. Я выпил еще. Потом осмотрел себя в зеркало. Боже! Рубашка в крови, на голове повязка, одежда порвана. Я попытался улыбнуться.
Наконец вернулась Мари Огюстен. Она принесла большую черную шляпу и длинное пальто. Должно быть, взяла их у какого-нибудь гостя. Когда я переоделся, мы надели маски.
— А если нам пройти к внутренней двери? — спросила Мари.
— Тогда мы попадем в ваш музей. Это лучше. Мне надо взглянуть на нож. И потом там есть телефон. Дайте мне ваш пистолет.
Она молча протянула его мне. Я не мог не любоваться ею.
— Я пойду в черной маске,— сказала Мари,— поскольку у меня никогда не было любовника.— Глаза ее блеснули из-под маски. Потом она погасила свет.
Когда мы подошли к двери, она сначала выглянула, затем кивнула мне, и я выскользнул следом за ней в коридор. В руке я держал ключ, который, по ее словам, принадлежал члену клуба, недавно уехавшему в Америку. Шум оркестра стал слышнее...
В конце темного коридора я увидел проход в холл. Снова доносились смех, разговор, звон посуды, звуки музыки. Черные, зеленые, алые маски, отражения фигур в зеркалах. Пары Двигались, держась за руки.
Я взглянул на Мари Огюстен, которая взяла меня под руку. Она тоже казалась призраком.
Нас остановила фигура в белой маске. Рука в кармане. Другая белая маска стояла в стороне и смотрела в нашу сторону. Теперь оркестр играл где-то совсем рядом.
Я почувствовал, как Мари Огюстен сжимает мне руку. Ее волнение успокоило меня, и мы медленно прошли через холл. Мне казалось, что белые маски подозрительно смотрят нам вслед. А что если они выстрелят нам в спину из бесшумного пистолета? При таком шуме хлопок никто не услышит.
Я старался двигаться неторопливо. Сердце мое бешено колотилось в груди, голова разламывалась. Может быть, пуля менее болезненна, чем удар ножа?
Шум уменьшился. Теперь я чувствовал запах цветов. Мы приближались к выходу, где апаши в белых масках всех осматривали. Я сжал рукоятку пистолета. Маски шагнули к нам. Они смеялись...
— Ваш ключ, мсье? — спросил тихий голос.— Мсье уходит?
Я был готов к этому, но все же вздрогнул. Вспотевшей рукой я протянул ключ.
— А,— сказал голос,— мсье Дарзан! Благодарю вас, мсье.