Моя по закону и без...

Грей Милана

— Нагулялась, Аяна? — Спрашивает у самого ушка, слегка касаясь его губами.

Стараюсь улыбаться и не показывать своих истинных чувств, понимая, что за нами наблюдают как минимум две пары любопытных глаз.

— Мы только пришли, — говорю расстроено. — Вон даже выпить за встречу не успели, — указываю на нетронутый коктейль.

— Я думаю бутылки рома вам было достаточно для первого раза, — рассматривает меня с прищуром, а я готова себя по лбу треснуть, за то что оставили в номере следы своего преступления. — Пойдём в номер, я соскучился по своей жене…

Под

волшебным действием алкоголя, последняя фраза прозвучала для меня настолько интимно, что внутри всё стянулось в уже знакомый тугой узел желания, которое бесстыдно читается на моём лице. Если в последнее время мозг подавлял подобные порывы, то сейчас он предательски перешёл на сторону моего тела, предоставляя возможность получать удовольствие «здесь и сейчас», не задумываясь о последствиях.

— Я не могу оставить подругу наедине с Камалем. — предпринимаю последнюю попытку не сотворить глупостей. — Он тот ещё кобелина.

На этот протест Темир лишь весело усмехается, подняв голову к потолку.

— Я уверен, твоя боевая подруга сумеет за себя постоять, — притягивает к себе и начинает гладить моё плечо. — Тебя на руках вынести или сама пойдешь?

— Мы не можем вот так просто встать и уйти. Что обо мне подумают? Это как минимум некрасиво! — Несмотря на огромное накатившее желание, мне стыдно в первую очередь перед подругой, которая как может пытается спасти меня от этого мужчины.

— Некрасиво ходить с таким стояком, — хватает мою ладонь и прижимает её к своему огромному бугру, — когда жена находится рядом. А все остальное — мелочи и твои предрассудки.

Пока я краснею как помидор предпринимая попытки убрать свою руку, Темир встаёт так неожиданно, что я подпрыгиваю на месте, ожидая от него чего угодно, только не этого…

— Прошу нас извинить, но нам пора возвращаться. — поднимает меня с места и ставит перед собой, обнимая за талию.

— Опять ты её забираешь! — Злобно рычит моя подруга. — Что ты за человек такой, Темир Османов?

— Камаль, позаботься о девушке. — без малейшего раздражения обращается к другу мой муж. — До завтра меня не беспокоить.

— Катюш, прости. Увидимся завтра! Напиши, как будешь дома! — Последние слова уже практически выкрикиваю в вестибюле бара, потому что мой муж закидывает меня на плечо и бесцеремонно выносит.

Глава 28

Темир

Мелодия телефона настойчиво, в который раз звучит на повторе, и мне приходится встать, чтобы не разбудить Аяну.

Мы спали от силы часа два, и я рассчитывал как минимум проваляться до обеда. Вот только у отца на этот счет были другие планы.

Что ему нужно? С последней нашей встречи, он ни разу не связался со мной, чем несомненно облегчил мою жизнь. Мои дела идут прекрасно, и я не нуждаюсь в его финансовых советах. Что же касается родственных связей то здесь, с недавних пор, я предпочитаю держать дистанцию.

Заведомо зная, что разговор будет эмоциональным, я ухожу в дальнее крыло, прикрыв за собой дверь.

Отец требовал личного разговора с глазу на глаз, прямо сегодня, невзирая на то, что я нахожусь в другой стране.

Сказал, что появились срочные дела, не терпящие отлагательств. Когда я сообщил, что в ближайшие четыре-пять дней не смогу появиться в городе, он перешел к решительным мерам, давая понять, что от этой встречи зависит будущее моей семьи.

Завершив разговор иду в душ, на ходу придумывая как сказать Аяне, что нам необходимо вернуться в Анталию.

По отношению к ней, это как минимум некрасиво. Сначала делаю сюрприз, а потом жестко обламываю. Никогда так не делал, тем более с близкими людьми. За последние три недели, моё отношение к Аяне изменилось настолько, что перестаю себя узнавать. С ней я стал уязвимым. Она для меня самое дорогое и ценное, что только может быть в жизни. За возможность обладать её телом, я готов свернуть горы и заново их построить. Но мне и этого будет мало. Я хочу её сердце и душу. Её тело уже давно и неоспоримо находится в моей полной власти, отзываясь на малейшие прикосновения. Здесь Аянка давно сдалась и даже не скрывает этого. Вот только сердце до сих пор отчаянно сопротивляется и не хочет мне покориться. Даже сегодня, в моменты непосредственной близости Аяна повторяла себе под нос как мантру, что это ничего не значит. Её как будто что-то сдерживает, отгораживает от меня, не позволяя расслабиться и довериться своему мужчине.

Возможно это отголоски прошлого, когда я пытался сломать её, заставляя жить по моим правилам. Я хотел уничтожить то, за что впоследствии полюбил свою непокорную жену. Несмотря на внешнюю хрупкость, Аяна обладает очень сильным и волевым характером. Приручить и не сломать такую девушку практически невозможно… Её красота, ум, харизма, упрямство, в конце концов, открыли во мне совершенно новые чувства, которые ранее никогда не испытывал. Она нереальна в постели несмотря на то, что мы практически ничего ещё не успели попробовать, ограничиваясь классическими позами и нежными прелюдиями. Её стоны в моменты нашей близости настолько крышесносны, что я только ради них готов вколачивать свой член в её трепещущее, горячее лоно.

Постепенно, изо дня в день, я буду открывать для неё новые грани удовольствия, практикуя самые разнообразные способы удовлетворения, приемлемые для нас обоих. Я дал ей достаточно времени, чтобы она привыкла ко мне и больше не стеснялась своих желаний.

От всех этих мыслей, мой младший друг пришел в боевую готовность, не спрашивая моего мнения по этому поводу. Да я и не против, зная, что в соседней комнате на мягкой кровати нас ждет самое соблазнительное и горячее, обнаженное женское тело.

Наспех вытершись полотенцем и обернувшись им же вокруг бёдер, я поспешил вернуться в наше временное супружеское ложе. Однако вместо обнаженного расслабленного тела, передо мной стояла полностью одетая и собранная Аяна.

— Доброе утро. — осматриваю её внимательным неторопливым взглядом. Мне кажется или она с утра не в духе?

— Доброе. — отвечает, а сама смотрит куда угодно, только не на меня.

— Далеко собралась? — Опираюсь о дверной косяк и смотрю в упор на слегка припухшие от ночных поцелуев губы.