Моя половинка

Алистер Дениза

Оливия неопределенно пожала плечами. Бессмысленно делать вид, что ничего не случилось. Она была словно в летаргическом сне. Возможно, причина не в физическом состоянии организма, но Оливия не помнила такого случая, когда ее самочувствие было хуже, чем сейчас.

– Уж не беременны ли вы, а? – неожиданно задала вопрос Сьюзан.

Оливия покраснела.

– Нет! Конечно нет. Не смешите меня. – Оливия отвергла эту возможность.

Секретаршу ее заявление слегка позабавило.

– Хорошо, хорошо. Не надо только обижаться. Для недавно вышедшей замуж молодой леди это совершенно нормальное состояние.

Я просто подумала, не пора ли вас поздравлять, вот и все.

– Поздравления ни к чему, – пробормотала Оливия без всякой признательности, и ей сразу же стало стыдно. Ведь Сьюзан ей почти подруга. – Я... я боюсь, не слечь бы с гриппом или чем-то вроде того, – проговорила она несколько мягче.

– Или чем-то вроде, – согласилась Сьюзан, многозначительно скосив глаза на живот Оливии.

– Я же вам сказала... Хватит, Сьюзан!

– Да, да. Молчу. – Сьюзан подняла руки вверх, изображая полную капитуляцию. – Время покажет, как говорится. А пока почему бы вам не взять на пару дней отпуск? Вид у вас такой, что вам не помешало бы полежать в постели денек-другой.

Оливия отрицательно покачала головой.

– Не могу. К тому же Гил надолго уехал. Один из нас должен быть на месте.

– Мы с Ванессой способны держать оборону нашей крепости в течение нескольких дней.

– Спасибо за предложение, Сьюзан, но, думаю, оно не пригодится.

– Ну что ж. Дайте мне знать, если измените свое мнение.

– Обязательно.

Получилось так, что к вечеру у Оливии начались месячные, и теперь она окончательно убедилась, что не носит под сердцем ребенка от Гила.

Можно было подумать, что это принесет ей облегчение. Ведь она же не хотела родить ребенка, зачатого отцом и матерью, которые не любят, не уважают друг друга, не так ли? Ребенка, зачатого в обстановке раздоров и подозрений.

Тем не менее, несмотря на доводы разума, Оливия ощутила острое чувство утраты. В глубине души она надеялась, что ребенок сблизит ее с Гилом, зажжет им луч надежды на будущее, которое они построят вместе. Но вот, и эта надежда лопнула...

Ее и Гила больше ничего не связывает, кроме «Бофора», да и к агентству теперь она потеряла всякий интерес. Пускай Гил получает ее злополучные акции, все до единой. Оливия подаст заявление об уходе, и последнее звено связи между ними будет разорвано.

Оливия вспомнила о совете, Полученном от Сьюзан, – взять отпуск на несколько дней, и под влиянием момента решила последовать ему.

Во второй половине дня в пятницу она вылетела в Шотландию. Ей во что бы то ни стало надо было покинуть Лондон, забыть обо всем, что может напоминать ей о Гиле.

Так или иначе, Оливия собралась съездить в свой родовой дом, и сейчас для этого наступило вполне подходящее время.

9

Большое здание из серого камня было именно таким, каким его всегда помнила Оливия: основательным и слегка мрачным, однако оно вполне соответствовало окружавшему его суровому пейзажу. Она не была здесь почти год, но, кажется, с тех пор ничего не изменилось. За эту неизменность Оливия и любила эти края, этот дом: в постоянно меняющемся мире здесь все оставалось нетронутым временем. Может быть, потому так и влекло ее сюда, что ее надежды на счастливую семейную жизнь лежали в развалинах.

Двор

и сад выглядели немного запущенными, но все остальное содержалось в порядке. В уме Оливия сделала заметку: надо спросить мистера Макдугласа, не потребуется ли ему помощь, чтобы выполнить работу по благоустройству дома. Супруги Макдугласы жили в охотничьем домике и следили за домом и прилегающей территорией еще в те времена, когда Оливии не было на свете. Они стали неотъемлемой частью поместья, и также невозможно было себе представить, что когда-нибудь их здесь не будет.

В доме большинство комнат держали закрытыми. Слой пыли лежал на мебели. Оливия не собиралась его удалять. Кухня была достаточно просторной, чтобы пользоваться ею во время коротких наездов, как и уютная спальня ее бабушки. Поднявшись наверх, Оливия обнаружила, что постель застелена свежим бельем, комната проветрена. Окна были открыты, и легкий ветерок нежно теребил знакомые голубые занавески.

Оливия как раз спускалась вниз, когда во входную дверь постучали. В дом вкатилась суматошная миссис Макдуглас, приятная пухленькая женщина лет шестидесяти. Ее образ всегда ассоциировался у Оливии, сколько она себя помнила, с ароматом только что испеченного хлеба и медового пирога.

Они тепло обнялись, затем миссис Макдуглас несколько отстранилась, чтобы полюбоваться на Оливию.

– Моя маленькая девочка теперь – замужняя женщина. С ума сойти! Просто не верится. А ваш супруг тоже приехал? – расспрашивала миссис Макдуглас.

Оливия отрицательно покачала головой.

– Ах, какая жалость! Мы надеялись познакомиться с ним. Ну, ничего. Может быть, в следующий раз?

Оливия кивнула, пытаясь проглотить комок в горле. Гил не будет посещать этот дом – никогда, но этого же не скажешь миссис Макдуглас. Пожилые супруги были одной из самых счастливых семейных пар, какие знала Оливия.

Им ни за что не разобраться в сложной паутине обмана и взаимного недоверия, которой Оливия и Гил уже ухитрились опутать свои отношения.

– У меня слов не хватает, чтобы описать нашу с мистером Макдугласом радость, когда мы получили ваше письмо с вестью о свадьбе. Вот посмотришь, сказала я Роберту, не успеешь оглянуться, как вокруг будут бегать малыши. А мы будем глядеть и радоваться.

Оливия надеялась, что слабеющее зрение не позволит домоуправительнице заметить слезы, стоящие в ее глазах. Сначала Сьюзан, а теперь миссис Макдуглас! Конечно, с их стороны естественно делать такие предположения, но для Оливии всякое упоминание о детях – острый нож в сердце.

– Вы собираетесь оставаться здесь все время одна?

Оливия утвердительно кивнула, и миссис Макдуглас запричитала:

– Вам будет здесь так одиноко. Давайте я пару дней посплю в большом доме?

– Нет. Мне очень хорошо, честное слово, – заверила Оливия добрую женщину.

– И телефон вдобавок не включен. Вы не сможете никому позвонить в случае чего.

– Ничего страшного, – засмеялась Оливия. – Я просто буду кричать во все горло, если вдруг в дом полезут воры.

– Ну, смотрите. Коль вы уверены, что все будет в порядке, я оставляю вас устраиваться. Если что-нибудь понадобится, зовите нас, не стесняйтесь. Я кое-что подкупила из еды, а на плите еще теплый ужин. Я загляну утром и приберусь в доме.