Моя понимать
Шрифт:
Димка, стоявший в толпе (на него косились), подумал, что понимает горячность тролля. Речник собирался поставить на посты самых трусливых и ненадежных солдат, потому что отряд мятежников должен был забраться в ловушку. А получилось так, что саламандр Алек оказался не трусом и не предателем. Фактически именно Речник послал парня на верную смерть и сейчас убеждает не столько толпу, сколько себя, что гибель парня была не напрасной.
Речник спокойно относился к смерти и крови. Но не любил, когда лилась кровь невинных.
– Позвольте мне. – Спокойный,
Высокий, худой зомбик выступил вперед:
– Я, как командующий Изумрудной армией и Зеленой гвардией, хочу произнести несколько слов. Мы отменили ордена, посчитав, что награждение орденом возвысит человека над остальными, в то время как люди должны быть равны. Мы ошибались. И солдат Алек тому подтверждение. Не каждый, далеко не каждый сможет сделать то, что сделал он. Поэтому мы решили вернуть ордена, чтобы люди видели тех, кто совершил подвиг, видели и гордились тем, что среди нас живут такие люди.
Толпа молчала. Хумансы, гномы, эльфы, тролли, летуны, невампиры, другие расы – все слушали худого зомбика, казалось отлитого из стали.
– Первым орденом нашей республики будут награждаться те, кто не жалел жизни во имя общего счастья. И называться этот орден будет…
Сталевар сделал паузу:
– Не именем ангелицы и не именем древнего короля. Это будет орден Алека Матло!
Димка вспомнил когда-то услышанную или прочитанную фразу: «Историю делают на площадях». Тогда он понял ее так, что история творится, когда народ выходит на улицы и площади и меняет власть, сбрасывает с тронов королей и императоров. Сейчас ему показалось, что он ошибся.
Историю делают те, кто на площадях рассказывает всем о том, что произошло. И что они расскажут, то и будет записано как истинная правда.
Сейчас историю делал Речник.
Согласно официальной версии, «кучка отщепенцев» напала на дворец, и все полегли. В бою с мятежниками погибли…
– Алек Матло…
Строки мартиролога, казалось, падают камнями в толпу, вызывая у Димки образы прошлой ночи.
– Джон Лион…
Мертвый пулеметчик, лежащий в куче обломков.
– Жанетт Корде…
Висящая на пиках ограды мертвая эльфийка.
– Луи Чейн…
Гном с раздробленной выстрелом головой.
– Товарищ Пивовар.
Еще один гном, застреленный в спину.
Товарищ Каменотес не назывался. После вчерашней ночи он свалился с жестокой горячкой, поэтому, видимо, Речник еще не решил, кем бывший товарищ окажется – жертвой мятежников или главным виновником.
Имена падали и падали в толпу.
Все жертвы бойни на Дворцовой по официальной версии были записаны одним списком. Погибшие от рук мятежников. Партийные раскольники – чтобы не смущать народ разногласиями во власти, шпионы иного мира – чтобы их хозяева не заподозрили раньше времени, что их сеть раскрыта.
Может, и правильно. Но все равно как-то…
Речник, прикрывая рукой глаза (интересно, играет или правда слезы?), сошел с трибуны.
Тролль стал вождем.
– Хыгр, – господин Шарль подошел сзади, – идем. Нужна твоя помощь.
В комнате сидела мышанка Кэтти. Она грустно рассматривала пистолет. В деревянном чехле, с нанесенными рунами. Тот самый, бесшумный, который она делала для Джона…
Димка неловко шагнул к ней, тронул за плечо:
– Моя… твоя…
Кэтти подняла глаза. Голубые, налитые слезами, они казались огромными.
– Почему? – спросила она. – Зачем? Зачем делать оружие? Для того чтобы убивать? Я раньше любила создавать оружие, даже гордилась им… Метателем, например… Разве можно гордиться тем, что предназначено для того, чтобы убивать?
– Можно. – Незнакомая женщина хлопнула ладонью по столу. – Можно. Потому что если не создавать оружие и не вооружаться, в нашу страну придут те, кто не задумывался, правильно или неправильно убивать людей. Придут и убьют. Запомни, девочка, оружие убивает не людей. Оружие убивает врагов.
Кэтти заплакала и убежала из комнаты. Господин Шарль зашагал за ней.
– А ты, парень, значит, и есть Хыгр? – Женщина повернулась к Димке. Среднего роста, со светлыми волосами, заплетенными в толстую косу, которую в мире Свет, кажется, носили в деревнях. Одежда – мужская, черная городская, на подоконнике – котелок. На груди – звезда мага. Кто это?
– Моя быть Хыгр. Кто есть твоя?
– Это господин Хыгр. – Господин Шарль уже вернулся. – Госпожа Доминик Ру. Одна из лучших сыщиц революционной полиции.
– Ты на мою звезду не смотри, – взмахнула одна из лучших сыщиц рукой. – Я раньше магичкой работала, и никто из моих знакомых не знает, что я в полицию ушла. Так со звездой мага и хожу, чтобы не смущать. Итак, гражданин Хыгр, я знаю все.
Димку подмывало спросить, какова глубина Черного моря, но он понял, что сыщица-магичка имеет в виду нечто иное.
– Я знаю, кто вы такой, откуда взялись и кто против нас. Как единственный на сегодняшний день специалист по иным мирам, скажите – что это за предметы?
Доминик сдернула ткань, закрывавшую стол.
После кровавой ночи Димке если чего и хотелось, то только отдохнуть. Однако, героически взяв себя за шиворот (фигурально выражаясь), он дошел до гостиницы, чтобы узнать, все ли в порядке с Флоранс.
На улице и в самой гостинице все было тихо. На осторожный стук в дверь открыла заспанная и потирающая глаза зомбяшка, получила выговор за то, что открывает, не спрашивая, кто там, обиделась и ушла досыпать.