Моя простая курортная жизнь 4
Шрифт:
— Проснулся, — она с суровой моськой повернулась ко мне. — Охреневший алкоголик!
— А?
— А? — передразнивая, эхом отозвалась красотка. — Извиняться будешь или как?
— Ну прости, — сказал я, потирая все еще трещавшую голову, — немного поздно вчера пришел.
— И это все, за что ты хочешь извиниться?
— Ну немного выпил, — я развел руками.
Хотя разило от меня с утра так, как будто совсем не немного.
— То есть ты считаешь, что это все? — она недобро махнула половником.
— А что, было что-то еще? — уточнил я, падая на стул.
—
— Но я правда не помню. Что ты от меня хочешь?
— А ты поднапрягись да вспомни, — с нажимом посоветовала Полина, — что было, когда ты пришел поздно и пьяный!
А что было-то? Она мне что-то выговорила, я ей нагрубил? Реально не помню. В поисках ответа я скользнул глазами по сторонам и кое-что вспомнил — как зашел в дом, задел вазу в углу и сбил ее на пол. Хотя ночью мне казалось, что шел я четко, ровно и уверенно — это ж какой траекторией надо было брести.
— Ну вазу разбил. Бывает. Новую куплю.
— Вазу… — половник, по ощущениям, целился мне в голову. — А что в моей комнате было не помнишь?
— В твоей комнате?
А что я вообще делал в твоей комнате? Перед глазами вдруг всплыли полумрак, белеющая в нем кровать с одинокой красоткой, тонкая маечка на пышной груди, короткие шортики на сочных бедрах — и офигевшие глаза Полины, когда я пьяно полез к ней.
— Рома! — воскликнула она.
— Тссс, — я приложил ей палец к губам, — мужик пришел!
А дальше одна моя рука схватилась за ее сиськи, а другая…
Блин.
— Что, начал вспоминать? — проворчала моя управляющая, сурово сложив руки на груди.
К слову говоря, эти буфера я вчера неплохо пожамкал и поверх пижамы, и под ней. Но это цветочки по сравнению с тем, что творила другая моя пятерня в ее шортиках. По обрывкам воспоминаний я был близок к тому, чтобы засунуть ей что-то и в киску — по крайней мере, палец. Однако тут Полина оправилась от шока. А затем я узнал, что она может быть не только доброй мамочкой, но и натуральной фурией — когда эта с виду мягкая красотка, зарычав, сбросила меня с постели и треснула сверху подушкой.
— Пошел отсюда! — приговаривала она, продолжая усердно колотить меня по голове, плечам и особенно рукам. — Пошел, Рома! — пух летел во все стороны, окрашивая воздух. — Пошел, пока вообще не убила!..
Какое счастье, что я ничего из этого не помню.
— Еще ж так профессионально полез, — пробурчала моя управляющая, — сразу зная куда. Совсем испортился! Подружки тебя твои научили, да?.. Хорошо, я взрослая, — и с какой даже гордостью добавила: — Хватило ума тебя остановить!
А может, не всегда надо быть такой умной?
— И что говорил при этом не помнишь, да? — Полина строго стрельнула в меня глазами и отвернулась к плите.
— А я еще и что-то говорил?
И тут же в голове услужливо мелькнуло:
— У меня никогда еще не
Да блин… Что за позор? Аж захотелось сгореть на месте.
— Можно мы не будем это вспоминать?
— Имей в виду, — махнул в мою сторону половник, — еще раз такое повторится, и буду кодировать тебя от зависимости!
Само собой, никакого снисхождения ко мне в этот день не было. После завтрака, чувствуя, как еще сильнее затрещала голова, я попытался улизнуть к себе в комнату и отоспаться, однако суровая красотка раскусила мой хитрый план и под угрозой сдачи родителям отправила в школу.
— И пусть это будет тебе уроком, — назидательно изрекла она, выпроваживая меня из дома. — Нажираться так можно только перед выходными… — затем на секунду осеклась, словно вспомнив, с кем говорит. — И когда закончишь школу. Так что иди в школу!
— Да, мамочка, — хмыкнул я, потирая гудящие виски.
Что-то легко прилетело мне по затылку.
— Мамочка… — ворчливо протянула Полина. — А вчера ты лез ко мне не как к мамочке… Все, ушел, пока не убила!
Чувствуя, что и так почти мертв — мертв и проспиртован, как эмбрион в кунсткамере — я подхватил рюкзак и подарочный пакет с шампанским для Гели, которое тут же бодро закачалось внутри — что моя вторая мамочка с учетом всего, конечно же, не могла не отметить.
— А это куда взял? — фыркнула она. — Для опохмела? Прямо в школе будешь?
— Ха-ха, — сказал я и вышел из дома.
А мне вот интересно, почему ты никогда не напивалась так, чтобы полезть ко мне? Я бы тебя точно останавливать не стал. Словом, лови лайфхак.
Императрица: «?»
Вот такое сообщение ждало меня, когда я подъехал к Восточной Старшей и оставил самокат у школьных ворот. Первое, к слову, сообщение от нее с того злосчастного Нового года в Испании. А ведь когда-то она у меня была записана по-нормальному — «Катерина», но потом, когда я приехал в Карпов и она меня послала, я переименовал ее в «Императрицу». Заслужит, может, верну имя обратно.
К чему этот вопрос, я так и не понял, однако когда почти подошел к школьному крыльцу, на моем смартфоне высветилось еще одно имя, которого там давно не было — еще одна провинившаяся молодая леди пыталась добиться моего внимания.
«Ава»
Три буквы такого знакомого имени. Ава, пожалуй, была второй по важности причиной, почему меня так огорчил развод родителей — первой, само собой, был распад семьи. Однако с ней мы не говорили давно — с самого моего переезда в Карпов. А теперь вот звонит, да еще и сама — мир, что ли, там перевернулся? Ладно, послушаю, что скажет. Надеюсь, что-то более приятное, чем в прошлый раз.