Моя пылкая любовница
Шрифт:
— Да, ты и Итан — верные друзья. И всегда ими были, за что я вам очень благодарен.
Герцог отмахнулся.
— Но почему? Почему именно сейчас, хотя раньше ты этого не хотел?
«А если говорить правду, то и сейчас не хочу», — подумал Рейф.
Но через несколько дней вся его жизнь переменится. У него будут жена и ребенок, а для них он хочет большего.
Если у него будет титул, его сын унаследует не только солидное состояние, но аристократическое имя. Мальчику не придется страдать от пренебрежения, с которым сталкивался, подрастая, Рейф. О, конечно, иногда
Но помимо ребенка есть еще и Джулианна.
Даже сейчас в его душе пылал обжигающий, как угли, гнев. Только подумать, она не хотела сообщать ему о ребенке! Если бы не вмешался ее брат, Рейф мог бы никогда и не узнать о нем. Заодно это стоит быть благодарным Аллертону.
Что до Джулианны, то нужно признать — ее отказ сильно его задел. После того как она умоляла его не разрывать отношений, он надеялся, что она обрадуется брачному предложению. По крайней мере, испытает облегчение, узнав, что он готов взять на себя ответственность за ребенка. С другой стороны, напомнил себе Рейф, она не хотела, чтобы он вообще узнал о ребенке. Похоже, твердо решила навсегда вычеркнуть его из своей жизни.
Или же она лжет, и собиралась выйти за Саммерсфилда.
Как бы там ни было, выбора она ему не оставила. Ему пришлось вынудить ее согласиться, хотя удовольствия от этого он не получил никакого. Сказав, что Рейф не хочет плодить незаконных детей, она не ошиблась. У их ребенка будет имя, и это имя — Пендрагон.
Впрочем, он не мог винить ее за то, что она опасается последствий их союза. Вслух она о них не говорила, но Рейф понимал, что она беспокоится. Став его женой, она лишится своего положения в обществе, лишится привычной жизни. Общество просто помешано на правилах и своих привилегиях, и многие из ее, так называемых друзей и знакомых порвут с Джулианной сразу же, узнав, что она с ним обвенчалась.
Но он может это предотвратить, во всяком случае, свести трудности до минимума, если купит себе титул.
Сам Рейф и гроша ломаного не даст за диктат общества и ничуть не хочет становиться лордом. Его вполне устраивает быть тем, кем и чем он всегда был. Но для Джулианны это важно. Она будет чувствовать себя обиженной и одинокой, ей придется обретаться на задворках общества. Даже члены ее собственного семейства могут перестать ее признавать.
Рейф не мог так с ней поступить — и не поступит. У него есть возможность помочь ей остаться респектабельным членом общества.
— Почему сейчас? — переспросил Рейф, повторив вопрос друга.
— По одной простой причине. Поздравь меня, Тони, я женюсь.
— Как это случилось? Я понятия не имел, что ты вообще вышел на рынок невест! Мне казалось, что после Памелы… извини, но я искренне сомневался, что ты когда-нибудь решишься на такой шаг. Мои поздравления, и желаю тебе счастья. А кто избранница? Я ее знаю?
— Вполне возможно. Это Джулианна Хоторн.
— Ты имеешь в виду леди Хоторн, вдову?
Рейф кивнул:
—
Герцог присвистнул:
— Боже милостивый, ее несколько лет никто не мог поймать на крючок! Где же ты с ней познакомился? Не то чтобы я сильно заостряю на этом внимание, но вы двое вряд ли вращаетесь в одних кругах.
— Извини, но я тебе больше ничего сказать не могу!
Друг кинул на него лукавый взгляд, но решил удержаться от дальнейших расспросов.
— Во всяком случае, это объясняет внезапный интерес к вопросу о титулах, — помолчав, произнес Тони. — Это она настояла на твоем пэрстве как на условии брака?
— Нет. Джулианна ничего не знает о моих планах. Она согласилась обвенчаться со мной, какой я есть.
Губы герцога изогнулись в медленной улыбке.
— Союз по любви! Я искренне рад за тебя, друг мой.
Если бы Тони только знал правду, с кривой усмешкой подумал он, вспомнив слова Джулианны: «Если ты это сделаешь, то знай — я тебя возненавижу».
«Нет, — подумал он, — наш союз вовсе не по любви».
— Я хочу этого ради нее и ради нашего будущего, — сказал Рейф вслух. По крайней мере, это чистая, правда. — Поэтому и пришел к тебе. Мы хотим обвенчаться как можно скорее, и я надеялся, что твои связи при дворе помогут ускорить дело.
Тони наморщил лоб, прислонившись бедром к столу.
— Ну, при обычных обстоятельствах такие формальности отнимают долгие месяцы, даже годы. Но поскольку ты уже хорошо известен короне, думаю, можно убедить колеса бюрократии покрутиться быстрее. Правда, их придется щедро подмазать.
— Я подумывал о полумиллионе фунтов. Этого хватит?
Тони удивленно хохотнул:
— Еще как хватит! За такие деньги можешь твердо рассчитывать на успех. Они сами упадут на колени и будут умолять тебя согласиться.
— Отлично. Если можешь, Тони, срочно дай делу ход.
— Я вернусь в Лондон сегодня, вместе с тобой.
— Возлюбленные братья и сестры, мы собрались здесь, перед лицом Господа и перед всеми свидетелями, чтобы соединить в священном браке этого мужчину и эту женщину…
Священник продолжал говорить, но Джулианна отвела глаза, не в силах посмотреть на Рейфа. Когда она шла к проходу маленькой лондонской церкви, сердце ее колотилось так громко, что она испугалась, не слышат ли этого стука собравшиеся гости. Но кажется, никто не заметил ее волнения, даже Гарри, хотя он вел ее к алтарю и молча вложил руку сестры в руку мужчины, который должен был вот-вот стать ее мужем.
Все прошедшие две недели она пыталась найти какой-то выход, но поняла, что любая попытка избежать замужества обречена на неудачу. Так, что теперь Джулианна стояла тут в пышном муаровом платье с короткими рукавами и верхней юбкой из нежнейшего белого газа. Атласные туфельки украшали ее ноги, узкие золотые пряжки на них поблескивали и утреннем свете, а фата ниспадала с головы до самой талии.
К счастью, гостей было мало. От ее семьи присутствовал только Гарри, у Мэрис с Уильямом еще продолжался медовый месяц, а кузина Генриетта жила слишком далеко, чтобы так быстро приехать.