Моя родословная
Шрифт:
Всякий раз, когда я не вмешиваюсь, она понимает мои шутки или смеется над моими ухаживаниями. Никаких промежуточных моментов, никакой фальши, только чистые эмоции. Она либо счастлива со мной, либо нет.
Вот почему я думаю, что на днях с Рен она так сильно слетела с катушек. В ту минуту, когда она ступила на Физерстоун, она твердо стояла на своем, не позволяя никому помыкать ею. Затем на нее нападают, и все вдруг предлагают ей поиграть в игру, которая ей неинтересна. Ну и пошли они к черту за то, что недооценивают мою девушку. Она гребаная королева,
Это место не такое реальное, как она. Здесь все темно и пиздец. Я тоже немного вижу темноту в ее глазах, но только потому, что она была там помещена. Ничто из того, что она сказала, не было ложью или просто какой-то ерундой, чтобы сказать вам то, что вы хотите услышать.
Знаете, сколько девушек говорили нам, что они все о сексе и никаких обязательств, а потом разворачивались и начинали сходить с ума? Слишком, блядь, много. Знаете, сколько девушек говорили то же самое и на самом деле подкрепляли это действиями, чтобы доказать это? Только одна, и она игриво бежит к воде, желая, чтобы я погнался за ней. И я ставлю свою чертову задницу на то, что я это сделаю, и я даже проиграю, просто чтобы увидеть ее ход.
Снимая футболку, я направляюсь к воде, любуясь каждым дюймом ее тела. С распущенными волосами она выглядит по-другому, такая беззаботная и веселая, без напряжения в плечах. Она стоит по колено в воде, позволяя волнам обрушиваться на нее. Эта женщина вызывает зависимость.
Я подхожу к ней сзади и слегка провожу руками по ее талии, проводя пальцами по ее животу. Я чувствую, как дрожь пробегает по ее телу и передается прямо к моему члену, но она только что выставила меня сукой за то, что я проиграл. Поэтому, хотя она меньше всего этого ожидает, я крепче сжимаю ее талию и поднимаю с земли. Вырвавшийся у нее визг дает мне понять, что я определенно застал ее врасплох, и прежде чем она успевает нанести мне один из своих жестоких ударов, я швыряю ее дальше в воду.
Она погружается всего на мгновение, затем ее лицо показывается над волнами.
— От тебя одни неприятности, — кричит она, и я не могу удержаться от ухмылки.
— Тебе это нравится.
Она не отвечает, и я тоже этого не ожидаю. Я не думал, что для нее возможно выглядеть сексуальнее, но влажный взгляд ей идет. Когда я приближаюсь к ней, она из ниоткуда брызгает в меня водой и оглушает меня, я не думал, что увижу в ней такую игривую сторону.
Желая извлечь максимум удовольствия из того, что она распустила волосы, я брызгаю ей в спину. Мы расслабляемся и валяем дурака в воде, пока не выдыхаемся. Это потрясающее чувство — какое-то время не быть серьезным.
Все еще достаточно тепло, чтобы радоваться, что солнце высушит тебя, поэтому мы сидим и поглощаем закуски, которые я бросил в холодильник. Я откидываюсь на спинку, наслаждаясь ветровкой и уединением, которое она нам предлагает, не то чтобы в этой части пляжа много людей, но такое ощущение, что мы в пузыре.
Проверяя свой телефон, я пропустил множество сообщений от всех парней и не могу удержаться
Роман: Где ты, блядь, находишься?
Паркер: Это нормально — ревновать к твоей щеке?
Кай: Черт.
Роман: Где
Роман: Блять
Роман: Ты?
Паркер: Это нормально — завидовать байку?
Роман: Богом клянусь, Оскар!!!
Кай: Роман, мы все знаем, что ты с ней уже был. Оставь его в покое.
Роман: Отвали Кай. Оскар, тебе лучше не позволять своему языку сводить ее с ума, клянусь!
Кай: Зеленый — не твой цвет, мой друг.
Паркер: Окей, это официально, я ревную к Оскару. Оскар! Кто б мог подумать?
Паркер: Мне грустно это признавать. Пришлите помощь или Луну. Желательно Луну!
Смех, который она издает, заразителен.
— Вы, ребята, сумасшедшие, и я думаю, что ваш групповой чат просто пугает даже меня, — говорит она, когда переводит дыхание.
— Знаешь, лучше сделай еще одно селфи, чтобы они не волновались.
Я пытаюсь напустить на себя невинный вид, но знаю, что это не работает, и все же она по-прежнему развлекает меня.
На этот раз я фотографирую нас обоих, прижатых друг к другу, с зачесанными назад волосами, широко улыбающихся в камеру. Эта фотография — счастье. Радость, это то чувство, с которым я борюсь с тех пор, как мы здесь. Радость. Черт возьми, мне это нравится.
Я держу телефон между нами, ожидая их ответов, и нам не приходится долго ждать.
Кай: Как красиво. Только не ты, мудак. Она невероятно красива с этой улыбкой на лице.
Роман: Тебе лучше убедиться, что она продолжает вот так улыбаться, иначе это все твоя вина.
Роман: Не думай, что я не понял, где ты находишься.
Паркер: Вау. Зачем тебе понадобилось стоять так близко, что я не могу убрать тебя из кадра!?
Она улыбается и закатывает глаза на их ужимки, пока я отвечаю.
Оскар: Ты можешь отвалить, она моя прямо сейчас. Не заставляй меня спрятать ее.
Она отступает и оставляет меня подшучивать над ними. Когда она откидывается на подушки, я больше обращаю внимания на татуировку у нее на ребрах.
Срань господня, это…
— Черт возьми, у вас с Паркером одинаковая татуировка, да?
Ее глаза расширяются, и она выглядит испуганной.
— Он выбрал ее из моего портфолио, пока я готовилась. Я показала ему, что у меня точно такая же, и это, казалось, придало ему еще большей решимости.
— Успокойся, детка. Не нужно объяснять, но мне тоже можно такую?