Моя стажировка в Аду
Шрифт:
Мои беспорядочные на тот момент мозги, непроизвольно отметили, что одет был демон в кимоно из плотной ткани.
– Тогда, приступайте, – Торак махнул рукой в сторону второго стола, установленного вплотную по левую сторону от него, но не на возвышении, а прямо на полу.
Сохраняя свой «кирпичик», я прошла к столу и присела на кожаный скрипящий стул. Сверху опустилась сильная рука и положила передо мной пачку бланков и обычную шариковую ручку. Я непроизвольно вздрогнула и не решалась посмотреть на ее хозяина.
«Вековой
Длинный палец указал на одну из колонок:
– Здесь фиксируете номер покойного, рядом – вынесенный приговор и раздел ада-назначения.
И не спросив, все ли мне понятно, Глава забрал руку и приказал Ньюлу:
– Можешь запускать.
Далеко впереди открылись главные двери и двое охранников проводили к нам первую душу. Здесь души вновь обретали телесность, чтобы принять свое наказание.
Мои глаза расширились:
– Ребенок?
Да, милый малыш, лет пяти-шести, с кудрявыми светлыми волосами и огромными глазами полными слез. Он сильно дрожал в своей белой длинной рубашке и комкал ткань ладошками.
Что происходит?
Глава Торак холодным голосом начал суд:
– Душа под номером 418563, готовы ли вы выслушать свой приговор?
По щекам малыша заструились прозрачные слезы. Хотелось подбежать к нему, обнять, защитить.
– Нет, дяденька, пожалуйста. Почему? – захныкал ребенок, закрывая ладошками лицо.
– Почему? – спокойно переспросил Торак. – За убийство младшей сестры, путем удушения подушкой. За последующее обвинение в убийстве няни и доведения ее до самоубийства. За расчленение пяти котят и поджег соседской собаки…
«Что?!!»
Малыш убрал руки от лица и неожиданно захохотал, словно колокольчик:
– Вы бы слышали, как она визжала! Хи-хи-хи…
Мои ладони, лежавшие на столе, начали дрожать. Лицо, его лицо, этого ребенка было ужасно и все так же мило. Я опустила глаза и сильно-сильно старалась не видеть в голове картины… того что он делал… при жизни.
– Душе выносится обвинение 7 степени тяжести и она приговаривается к аду вечного удушения. Увести! – все так же невозмутимо закончил речь глава и как ни в чем не бывало уточнил у меня:
– Вы сделали запись?
– Да, – шепнула я и, взяв непослушными пальцами ручку, отметила данные в колонках.
Но в ушах все еще стояли крики и ругательства ребенка, пока его уводили из зала.
«Я не смогу».
– Следующий.
Я больше не поднимала глаз и старалась не вникать в описания, но не возможно было не слышать. Неужели все души такие? Череда из жестокости, смертей, безумия.
И их слова, они как-будто гордились содеянным.
«Номер 456103, номер 457709… это цифры, просто цифры… Колонка раз, колонка два, дописать сроки заключения, следующий».
Сколько времени прошло я не знаю, но неожиданно Глава захлопнул папку перед собой и
– На сегодня все. Ньюл, проводи новую сотрудницу в ее комнату.
– Ага! – весело откликнулся бесенок и подошел ко мне.
Я, наконец, подняла глаза от бланков и, развернувшись на стуле, попыталась вникнуть в то, что мальчик мне говорил. Но его лицо было словно размыто, а я все еще слышала отголоски преступление и приговоров. Как немое кино. Еще ни разу в жизни, я не позволяла себе так… растечься.
«Все! Я профессионал! Я смогу!»
«Я должна… попытаться».
Ньюл махнул мне ладошкой и вместе с моим чемоданом направился прочь из зала. Я подняла себя из кресла и, не оглядываясь, последовала за ним. Ни о какой вежливости или о том, что наверно, надо попрощаться, я даже не вспомнила. И только покинув главный приемный зал до меня стали доходить слова, произносимые звонким голосом подростка:
–… так что, я и ваш помощник тоже, – вещал он радостно. – Поэтому обращайтесь в любое время или звоните. Сейчас дойдем и обязательно обменяемся контактами! А утром, я провожу вас в столовую на завтрак, не волнуйтесь ни о чем. Будет так весело, я уверен! И еще…
«Созвонимся? Контакты?»
Мысли немного медленно шевелились в моей голове. Мобильники в аду… а впрочем, почему и нет…
Вскоре мы остановились у одной из дверей. Ньюл открыл ключом замок и передал его мне.
– Вот здесь вы и будете жить. Это крыло отдано под общежитие. Заходите же! Ну!
Искрясь улыбкой, бесенок повел рукой:
– Ну, как?
Я огляделась. Что-то мне это комната очень напоминала. Что же…
Ах да, морг.
Холодный свет, отсутствие окна, голые серые стены, узкая кровать, одинокое зеркало. Сил удивляться или печалиться не было. Просто это мой личный ад.
Ньюл поставил чемодан на пол, так и не дождавшись ответа, и открыл дверцу шкафчика.
– А здесь электрический чайник. Вот там розетки. Ой, я сейчас сбегаю за чашкой и…
– Нет, не надо! – воскликнула я. – Давай завтра, хорошо?
«Мне надо остаться одной».
Я попыталась улыбнуться, чтобы не обижать его:
– Спасибо тебе большое.
Мальчик с довольным видом подмигнул в ответ:
– Тогда, до завтра. И еще раз, добро пожаловать!
И вышел из комнаты. Дверь закрылась и я, обхватив себя за плечи, еще раз оглянулась вокруг.
Год, стажировка длится целый год! Я каждый день должна буду слушать, видеть…
«Нет, не хочу вспоминать!»
Я смело и усердно держала себя в руках пока раскладывала вещи, застилала кровать, но когда пошла в ванну, меня все же накрыло. Стоя под душем и хватаясь за белые холодные плитки на стене, я захлебывалась от слез, ужаса и полной обреченности.
Но так было даже лучше. Легла спать я почти спокойная, отдельное шмыганье не считается.
А потом просто закрыла глаза.