Шрифт:
Я ЕСТЬ
Ты делаешь вздох – ветер несет его мне.
Ты делаешь шаг – я чувствую дрожь земли.
Ты двинешь рукой, и я поднимаю руку.
Мы связаны, красная нить соединила наши пальцы.
Ты был, ты есть, ты будешь. Ты рожден, чтобы любить меня!
Я плачу – за твоим окном снова дождь.
Я радуюсь – солнце будит тебя от дремоты.
Я слушаю музыку – ты грустно
Мы связаны, красная нить соединила наши пальцы.
Я была, я есть, я буду! Я рождена, чтобы любить тебя.
Я танго танцую, быстрей прижимай меня.
Иду я с работы, меня побыстрей встречай.
Мне вечером грустно, налей в мою чашку чай.
Мы связаны, красная нить соединила наши пальцы.
Где мы были? То мы есть? Где мы будем? Мы рождены, чтобы любить друг друга?
ГАТЭ,ГАТЭ,ПАРАГАТЭ, ПАРАСАМГАТЭ, БОДХИ СВАХА
БОГИНЯ ГУАНЬИНЬ
Подол развивался, а тело летело
Шажок нужно сделать, но нет, не успела.
Мир криком наполнился, плачем, рыданьем,
Она обернулась, делилась мерцаньем.
Нирвана звала, нужно сделать лишь шаг!
А плач нарастал, мир стал холоден, наг,
Она улыбнулась, качнула рукой,
Нирвана закрылась, мир стал вдруг пустой.
Теперь она здесь, все закрыты пути,
Ей надо жалеть, помогать и идти.
Она не тревожилась, стоит позвать,
Нирвана откроет ворота опять.
Потом она шла, даже морем плыла,
По воздуху мчалась, плащ ветра рвала.
Бежала на помощь, давала надежду,
Что все станет лучше, не будет как прежде.
Но люди кричали, просили все больше,
А нимб серым стал, тусклым, маленьким, тоньше.
Однако она все рвалась помогать,
Мерцанье ушло, стал эфир уставать.
Однажды она вдруг застыла столбом,
Всего на секунду, на месяц потом,
Потом на года, на столетья, на век,
Не слышала, нет, как кричал человек.
Империи рушились, войны кипели,
Века стали пылью, по ветру летели,
В том месте, где ноги коснулись земли,
Вокруг нее город тогда возвели,
Потом город пал, море темным штормило,
И вот наконец всё вокруг поглотило.
Покорно она вместе с морем ушла,
На волны, на донце морское легла.
Потом снов лед, снова жаркий песок,
Дно моря поднялось, и вот вышел срок.
В то утро столпилось так много людей,
Чумазых и смуглых, а главный – злодей!
Она будто камень
Толпа поднимала ее и визжала.
Злодей вертикально поставить велел,
Злодею никто возражать не посмел.
Она будто камень, как грех тяжела,
Кричала толпа и проснуться звала.
На каменный лотос ее водрузили,
Стучали, сверлили и что-то пилили.
Когда пала ночь, стало тихо вокруг,
Лишь ветер ласкал ее тысячу рук,
А ветер просил ее к жизни вернуться,
В действительность, в ночь поскорей окунуться.
Друг ветер ей песенку целую спел,
О том, что соскучится даже успел.
Он пел о долинах, пригорках, лесах,
Об ужасе пел, нагоняющем страх,
О людях не пел, хомо не интересен,
О них не желал он насвистывать песен.
Я вторить совсем не хочу ветерку,
Ведь песни его нагоняют тоску.
В ту полночь умчался друг вихрь по делам,
Все делает ветер, без помощи, сам.
Она будто камень молчала, ждала,
Когда солнца тень ей на плечи легла.
А в полдень заполнилась площадь людьми,
Дары погрузили на бортик ладьи,
Дары, чтоб проснулась от сна навсегда!
А люди галдели и пела вода,
Сложили дары, стали просьбы просить,
И каждый хотел лучше ближнего жить.
Молчала она, люди толпами шли,
А зонтики кожу людей берегли.
Вся площадь пестрела от зонтиков летних,
Толпа разделилась на первых, последних.
И снова настал вечер звёздных даров,
Злодей всех прогнал, в мир отправился снов.
И снова явился шалун ветерок,
Болтал и шумел он у каменных ног,
Богине шепнул: «На земле статуй тьма,
Проснись, докажи, что богиня одна!
Поддельные боги как камень молчат,
Недвижны, безмолвны, и каменный взгляд.»
Вздохнула богиня, тряхнула рукой,
Звук мир вдруг услышал тягучий такой!
«Ом» море кричало и горы тряслись,
Лавины проснулись и сверху неслись.
Ладони сомкнула и вновь тишина,
Ведь тысячи рук для нее как одна.
История Бодхи подходит к концу,
Выл ветер, касался и лип он к лицу,
Молчала богиня, смотрела вперед,
На мир, что когда-то, как прежний, умрет
ПЕДСОВЕТ
Только проснулась и что-то пропало
Это не то, сердце вдруг закричало!
Это не то, вторили кости,
Мышцы молили: «Нам не до злости!»
Нервы велели зубам скрежетать,
Только душа продолжала молчать.