Моя темная "половина" (СИ)
Шрифт:
Самая близкая ко мне "веточка" погасла, словно слизанная гигантским черным языком. Это было забавно и привычно. Затем пропала еще одна, и еще... Они исчезали, как замазанные чернилами звезды в астрономическом атласе. Меня же постепенно наполняло странное чувство, сродни эйфории. А вместе с ним приходило насыщение, которое не могли дать никакие фрукты, овощи и прочие продукты.
Наконец, "светлячки" закончились. Я постояла минутку в темноте, прислушиваясь к собственным ощущениям, после чего медленно открыла глаза. Тишину каменного зала разрезал дикий крик. И лишь секунду спустя я поняла, что мой собственный.
В одном из миров Тайлаари...
Скрывать истинную внешность под чужой личиной для любого мага жизни было делом привычным. Дар видоизменять свое тело, выплавляя из него что-то отличное от оригинала, истинные аше-ары получали при рождении вместе с цветом силы. Во время испытаний огнем и водой вышеупомянутая способность лишь закреплялась, становясь для белокожих чем-то само собой разумеющимся. Наемники (а большинство представителей данной расы выбирали именно эту профессию) легко меняли облик, поддерживая внешнюю иллюзию с помощью магии, но... не были способны скрыть свою родную ауру. Впрочем, прочитать ее и уж, тем паче, заметить несоответствия мало кто мог в Тайлаари. Обычные граждане и вовсе не заморачивались подобными изысканиями.
Вопреки возможности менять внешность, как перчатки, каждый аше-ар нет-нет, да и возвращался к списку любимых образов. Изученные до мелочей, естественные, привычные... Они позволяли магам жизни чувствовать себя под выбранной личиной, как в своей тарелке. Одной из таких иллюзий для Кир-Кули был чернобородый маг-наемник средней руки. Несмотря на обычное, даже в чем-то простоватое человеческое лицо, одежда из черной кожи и внушительный набор холодного оружия, часть которого намеренно выставлялась напоказ, заставляли прохожих огибать по широкой дуге идущего по улице мужчину. Единственным, кто не гнушался близкого контакта с ним, был зеленоглазый ворон. Птица то кружила над головой наемника, то садилась на его плечо и нагло заглядывала в лицо видоизмененного аше-ара.
– У меня скоро плечо отвалится, - кривя губы в неком подобии кислой улыбки, ворчал он.
– Посланник ты или кто? Мог бы вспомнить свои особенности фантома и... сбросить вес для начала.
– Кар-р-р, - ответ ворона подозрительно смахивал на хриплый смешок. А свиток, материализовавшийся в когтистой лапе - на предложение пообщаться.
Развернув послание, Кир-Кули хмыкнул. На желтоватом листе красовалось всего одно предложение:
"Идея с Оракулом - глупость!"
– Поживем - увидим, - дернув плечом, дабы согнать с него наглую птицу, проговорил чернобородый и бросил записку в нутро вместительной дорожной сумки.
Новый свиток, предложенный вороном, гласил:
"Будешь делать глупости - не увидишь, в смысле не доживешь".
– Это угроза?
– вынудив-таки надоедливого посланника взлететь, спросил аше-ар.
"Это правда жизни, - прочитал он на очередном упавшем в руки листе.
– Думаешь, гайя Белоснежная настолько беспечна, что оставила без присмотра порталы из миров, выбранных на роль наших ловушек? Да о твоем появлении здесь, наверняка, уже известно всем тем, кому об этом знать и не стоило".
– Рано или поздно мы все равно сюда бы вернулись, - пожал плечами наемник.
–
– голосом Сэн ответила птица... или не она?
Кир-Кули замер. То, что посланники гая Светлоликого могли менять форму и плотность, он знал. Но вот способности разговаривать за этими диковинными животными раньше не водилось. Медленно обернувшись, аше-ар встретился взглядом с хозяином Неронга, на плече которого с комфортом устроился Каас.
– А... ты на кого город оставил, пресветлый гай?
– пробормотал наемник, справившись, наконец, с удивлением.
В том, что Ашенсэн будет донимать его через ворона, он не сомневался. Но что маг явится собственной персоной, бросив новорожденных детей и Неронг на растерзание сильнейшим, которые вряд ли осведомлены, что ни хозяина, ни его брата там больше нет и в помине - для Кир-Кули оказалось большой неожиданностью.
– Не беспокойся, эйсард, - понимающе улыбнулся Сэн, - Неронг в надежных руках, - и, поравнявшись с черноволосым бородачом, загадочно добавил: - И, знаешь, рук этих... аж двенадцать штук.
А тем временем в Неронге...
– Риссэ, а ты уверена, что магической силы этой парочки нам хватит для проведения ритуала?– мысленно поинтересовался Тиаро.
– Девчонка, конечно, хороша, но парень... он какой-то... недоразвитый.
– Ты хотел сказать, неопытный, - поправила его "девочка".
– Ну, да-а-а, - нехотя согласился Древний.
– Сила в нем есть, но по большей части спящая.
– Так разбуди!– всплеснула белыми ручками его крошечная собеседница.
– Это твой кадавриз*, Ти. И кровный брат к тому же. Сделай папочке приятно, научи его старшего сына пользоваться своим даром, пока разум мальчишки подчинен тебе.
Зеленоглазый "малыш" по-взрослому прищурился, изучая сквозь деревянные прутья колыбели Эвана. Парень, стоя у стены с пустым взглядом, напоминал безвольный манекена. Впрочем, чем-то подобным он и являлся после того, как несколько часов назад невидимая рука силы захватила в плен его сознание. Тиаро мог вертеть принцем, как послушной марионеткой, управлять, словно роботом. А Эван даже не осознавал этого.
Вдоволь налюбовавшись своей новой куклой, Древний перевел взгляд на гибкую девушку с ярко-голубыми волосами. Кадавриз Риссэ, закусив от усердия, нижнюю губу, старательно выводила мелом на каменном полу детской комнаты ритуальную пиктограмму. Молоденькая лейра* из расы моэр* с огромным магическим потенциалом стала добычей сестрицы. Как, впрочем, и всегда. Ри вечно обходила духовного брата, была шустрее, хитрее и изворотливей. Но он все равно любил ее. Как только может любить бессмертное существо кого-то себе подобного. И, поймав вожделенный призыв из мира живых оболочек, они, естественно, откликнулись оба. К счастью, сейлин родила двойню. И делить один сосуд на двоих не пришлось.