Моя темная "половина"

Никольская Ева

– Светлоликий?
– пораженно выдохнул председатель собрания.
– Но тебя... ты...

– Что я?
– с искренним интересом уточнил тот, чья нога не переступала порог тайного зала больше тысячи лет.

Залпом допив свой бодрящий коктейль, Искристый более спокойно ответил:

– После того собрания, на котором решался вопрос об исключении тебя и Огненного из Ордена...

– Судя по реакции магического камня, вопрос решился не в пользу исключавших, - окинув насмешливым взглядом круглый зал, заметил златоглазый.

– Вы тогда не явились, - пожал плечами сильнейший,

который всегда старался придерживаться нейтральной позиции в Ордене, и потому никакой особой вины за тот давний инцидент не чувствовал.
– Бывший Глава счел изгнание отсутствующих неприемлемым. А потом до нас дошли слухи, что вас подобные веяния в Ордене оскорбили настолько, что вы оба решили променять Тайлаари на миры за Гранью. А учитывая долгое отсутствие...

– И что за птица принесла на хвосте эти... с-с-слухи?
– в упор глядя на председателя, спросил гай Светлоликий.
– Впрочем, нет, не отвечай, Вайн! Сам знаю. Белая такая, лживая, глупая и слабая. Та, которая после нашего якобы ухода за Грань, пролезла-таки к власти, - он повернулся к своему спутнику.
– А сейчас трусливо спряталась, бросив других разгребать дела Ордена, потому что боится, что с нашим возвращением откроются ее грязные секреты. Не так ли... брат?

Второй гость согласно кивнул и тоже снял капюшон, выпустив на свободу огненную гриву длинных волос. А вот избавляться от маски, как Ашенсэн, он не спешил. Как и проходить идентификацию с помощью прикосновения к валуну.

– Это оскорбительно! Как ты смеешь так говорить о нашей...- возмутился кто-то из присутствующих, но холодный взгляд золотых глаз заставил оратора заткнуться, а дальнейшие слова визитера - покраснеть.

– О ком же... вашей?
– не скрывая издевки, Светлоликий воззрился на защитника Белоснежной.
– О!
– тонкие губы растянулись в неприятной ухмылке.
– И вы тоже, - с деланным сочувствием протянул маг, - стали жертвой ее постельных интриг. Сочувствую!

В зале раздался возмущенный ропот, перерастающий в гул голосов. Недовольный этим Искристый, по волосам которого заскользили тонкие змейки белых молний, вновь начал призывать коллег к спокойствию. Но утихомирить публику удалось не ему.

– Позволь мне высказаться, Вайн, - спокойно, если не сказать лениво, проговорил Ашенсэн.
– Я хочу сделать маленькое объявление. Не возражаешь?
– спросил он, слегка вздернув золотую бровь.

Председатель кивнул, не видя особых причин для запрета. Остальные как-то разом притихли, ожидая слов визитера, который имел наглость и смелость озвучить то, о чем многие догадывались, но молчали, другие знали, но скрывали, а третьи... третьим просто было все равно. Однако явление давно исчезнувшего соратника, имеющего явные претензии к начальству, сулило много интересного. Положив обе руки на магический камень, этот самый соратник уверенно произнес:

– Я, гай Светлоликий, заявляю о намерении занять пост главы Ордена Повелителей Времени по праву силы и старшинства.

И прожилки на валуне снова засияли, подтверждая истинность и законность его намерений. Теперь тишина в зале стала абсолютной. Недоверие, удивление, невысказанный протест и даже одобрение - все эти эмоции отражались в направленных на визитера взглядах, но высказаться вслух решился только Искристый:

–

Кхм, - кашлянув, он продолжил: - Но это ведь избираемая должность, Ашенсэн.

– Конечно избираемая!
– согласился златоглазый.
– Если, конечно, нет желающих среди тех, кто в праве*. Ты же отлично знаешь первые пункты устава Ордена. Согласно им, гайе Белоснежной, ныне занимающей высокий пост, надлежит в течение трех суток по времени сточного мира* при свидетелях доказать свое превосходство над бросившим вызов, и тем самым подтвердить право быть Главой. В противном случае она уступает свое место более достойному претенденту и автоматически выбывает из наших рядов.

Этот древний закон не использовался веками. Но он был, и сильнейшие об этом знали. Вот только к власти рвались единицы, остальные куда больше предпочитали свободу с небольшим количеством обязательств и с массой выгод от статуса "Маски".

– Так же сообщаю об аналогичном намерении гая Огненного, - заявил Светлоликий. Его молчаливый спутник одобрительно хмыкнул, чуть склонив рыжеволосую голову.
– За сим мы с братом хотели бы откланяться. Успешного заседания, глубокоуважаемые гаи!

Визитеры развернулись и размеренным шагом направились к дверям, те послушно открылись, пропуская обоих. Вызов Белоснежной был брошен, игра началась. И пропитанный магией зал счел первый этап ее вполне законченным. Каменные створки снова сомкнулись, отрезав пару сильнейших от остальных. В помещении все так же господствовала тишина... оглушающая, абсолютная. А над магическим валуном сгустилось темное облачко. Оно на глазах уплотнялось, меняя очертания. Сначала появились крылья, лапы... затем ярко сверкнули изумрудные глаза над черным клювом...

Громкое и раскатистое "кар-р-р" в безмолвии зала прозвучало как издевательство. И, словно по команде, собравшиеся начали спорить.

В драконьем логове...

Магический шар в который раз отразил одно и то же слово: "Действуй!", но дракон сомневался. Он перекатывал круглую стекляшку из одной ладони в другую и молчал. Полыхнув лиловым раздражением, средство связи Ийзэбичи с королевой бездны, выдало следующее:

"Ашенсэн с Кир-Кули уже в пути. Не сегодня, так завтра они тебя найдут, и тогда инициировать сейлин будет практически невозможно".

– Но она меня возненавидит, - растерянно пробормотал обычно уверенный в себе гай.

"Это сначала, - успокоило его очередное послание. – К тому же девочка и так не питает к тебе большой любви. Сплошная настороженность и сомнения. А если с твоей помощью она станет настоящей сейлин, то через пару-тройку лет даже благодарить будет. Как только свыкнется, наконец, со своей новой сущностью и войдет во вкус".

– А если не войдет?
– продолжал упорствовать дракон.
– Ты бы видела, что с ней творилось после истории с птицами. А сегодня в зале с животными... я вообще молчу! Ты говорила, что привыкание будет идти поступательно, что память не вернется к ней как минимум неделю, и что за это время у меня будет возможность заслужить ее доверие и... симпатию. А теперь...