Моя Теневая Империя 2
Шрифт:
Никон в полном недоумении взглянул на меня. Его магические органы чувств, не отрываясь, смотрели мне в глаза из его пустых глазниц.
А заряд тёмной магии возрастал, и он не принадлежал ни мне, ни личу.
— Не щади этого ублюдка, София, — спокойно произнёс я. — Ведь он поспешил тебя недооценить.
С этими словами я разбил филактерию, впрыснув в сосуд огромный разряд тёмный магии. И в это же мгновение София ударила Никона такой порцией гниения, что треть его костей попросту расплавилась, не выдержав напора её силы.
Никон взревел, впервые
— Ты хорошо постаралась, моя ученица, — улыбнулся я. — Вижу, хорошо усвоила все мои уроки. А теперь можешь расслабиться. Остальное — за мной.
— Что ты натворил?! — закричал лич. — Моя филактерия!
— Теперь у тебя только одна жизнь, «старый друг», — усмехнулся я. — Только недолго она продлится.
За долю секунды я промчался через всю комнату, выхватил свои кинжалы и рассёк связки, которые держали руки лича. А вслед за этим, скопив всю свою магию в кулаке, нанёс решающий сокрушительный удар.
Только Никон тоже не медлил. Из его правой глазницы вырвалось заклятье. За долю секунды до того, как мой удар попал по его иссохшему телу. Лич ударил порчей по моему телу. Промахнулся, не смог поразить грудь, но попал по левой руке. Моя конечность резко ослабла, истончилась, превратившись в жалкое подобие себя.
Но мне уже было всё равно. Поэтому свою атаку я завершил.
Заряд гниения, напитанного всем моим запасом тёмной магии, оказался настолько мощным, что нас с Никоном подбросило вверх. Земля над нашими головами расплавилась. Лич пытался отбиться от моего напора, но я продолжал толкать его вверх, попутно разрушая все основные магические центры его тела.
Никон ударился головой о камень и расколол его напополам. За этим камнем оказался тронный зал императора, куда нас с ним и вынесло. Мы — два тёмных мага — разлетелись в разные стороны от трона правителя Российской Империи.
Лишь через мгновение я понял, что в зале не было пусто. Там уже вовсю шла битва за дворец. Десятки мутантов Красной Луны, сотни моих мертвецов и оставшиеся в живых гвардейцы императора.
И сам Виктор Павлович Романов не отставал от своих воинов. Он бился в первых рядах, поражая врагов электрическими разрядами из своей механической руки.
— Печальное зрелище, да, Никон? — спросил я. — Кажется, твою армию теснят.
— Откуда у тебя столько сил, Вселяющий Страх? — просипел он, поднимаясь на ноги. Лич вправил свой расколотый череп обратно и воскликнул: — Ты ведь потерял почти всю свою силу, своё тело. Ты не смог стать личом… Так почему же ты до сих пор сильнее меня?!
— Наверное… — выдохнул я. — Некроманту не хватало жизни. Я почувствовал вкус этого ощущения впервые за долгое время. И знаешь, Никон, мой старый ученик, мне искренне жаль, что ты уже никогда не сможешь испытать то же чувство, что и я.
Никон, молча рванул на меня. Пронёсся через весь тронный зал, намереваясь уничтожить своего бывшего учителя.
— Сдохни, Вселяющий Страх! — взревел он, используя последние
— Это больше не моё имя, Никон, — ответил я, метнув в несущегося на меня лича два кинжала. — Теперь я — Константин Владыкин. Будущий глава своего рода. Правитель Теневой Империи.
Два кинжала, заполненных остатками моей тёмной магии, вонзились в череп и грудную клетку Никона.
Лич остановился в метре от меня. А затем взорвался, осыпав зал оставшейся от него костной мукой.
Кинжал, что попал в его грудь, пронзил манускрипт, что управлял мощью Красной Луны. Лезвие разорвало лист бумаги и распалось на мелкие крошки металла, не выдержав нагрузки.
Все мутанты в зале начали падать один за другим. Подпитывавшая их сила иссякла. За пределами дворца что-то вспыхнуло. Небо озарил последний луч Красной Луны, накрыл весь город своим сиянием. А затем утих.
Над Санкт-Петербургом вновь появилось самое обыкновенное звёздное небо.
Император смотрел на меня так, будто весь мир в его глазах перевернулся. А затем первым поднял над головой клинок в торжествующем крике. А вслед за ним это сделали его гвардейцы и моя нежить.
Кажется, мне всё же удалось немного изменить этот мир.
* * *
Два месяца спустя.
— Твой отец был крайне настойчив, Константин Матвеевич, — сказал Виктор Павлович Романов, когда я вошёл в его тронный зал.
Мы с императором встретились вновь. С того дня, когда Ночи Красной Луны был положен конец, прошло всего два месяца, но мир уже успел сильно измениться.
— Так собрание князей уже прошло? — спросил я. — Отец, после возвращения с войны, так ничего об этом и не сказал.
— Он хотел сделать своему сыну сюрприз, — усмехнулся император. — Матвею Ионовичу чудом удалось отбить Калининград. Он признался, что использовал тёмных магов, которых удалось вычислить в числе его людей. Отец вам ещё не сказал, какое решение он принял после этого?
— Нет, после совета князей нам так и не удалось с ним повидаться, — ответил я.
— Он отрёкся от своего титула, — заявил император. — Сказал, что его наследник, куда лучше справится с этой ношей.
Вот как, отец? Значит, ты не только изменил свой взгляд на тёмную магию, но ещё и решил отдать мне главенствующую роль в семье?
— Так о чём говорил мой отец на совете? — поинтересовался я.
— Сказал, что мы больше не выиграем ни одной войны, если продолжим запечатывать тёмных магов, — прямо сказал император. — И никто с ним спорить не стал. Несложно догадаться, почему. Никого из главного штаба бюро не осталось, кроме твоего брата и двух его напарников.
— Даже Фёдор Ильич Зубов не сопротивлялся? — удивился я. — Совсем непохоже на него.
— События двухмесячной давности изменили его мнение, — сказал император. — Правда, Зубов до сих пор думает, что в тебе осталось хоть какая-то доля его печати, Константин.