Моя Теневая Империя
Шрифт:
Кажется, Елена и Роман начали сомневаться, стоит ли говорить отцу правду. Ведь он только что сам себе придумал правдивую ложь. Зачем ворошить улей?
Есть зачем. Раз уж я теперь член этой семьи, то и вести должен себя достойно. С ходу врать главе семейства — непозволительная наглость. И такие тонкости понимает даже некромант. Это — дело чести.
— Боюсь, турецкие шпионы не подделывали никаких писем, отец, — произнёс я.
— Костя! — попытался перебить меня Роман.
— Тихо! — произнёс Матвей Владыкин.
Он
Один из самых могущественных полководцев. Не сложно догадаться — почему. Возможно, я тороплюсь с выводами, но, кажется, он владеет магией приказа.
— Константин хочет поговорить со мной, — уже спокойнее произнёс Матвей Владыкин. — Наверное, впервые в жизни! Так что будьте любезны, соблюдайте тишину, пока я говорю с сыном.
Роман понуро опустил голову. Мать, как всегда, суетливо прикрыла рот руками, как будто этот жест мог помочь ей замолчать.
— Продолжай, Константин, — кивнул отец. — Что ты говорил о шпионах?
— Уверен, ты полагаешь, что тебя специально вывели с фронта вестью о моей гибели, — произнёс я. — Но это не так. Несколько дней назад я действительно умер.
Матвей Владыкин похлопал глазами, видимо, решив, что я шучу над ним. Затем прищурил веки и внимательно вгляделся в меня, будто пытался просверлить взглядом мою голову.
— Продолжай, — кивнул он, осознав, что я ему не лгу.
— Я воскрес на собственных похоронах, из-за того, что во мне пробудилась тёмная магия, отец, — заявил я.
Чем быстрее он узнает правду, тем лучше. Чем скорее он смирится с шоком, тем проще ему будет доверять мне и не копать под меня. Осознать, что его болезненный сыночек умер — не проблема. Принять, что он воскрес, став тёмным магом — сложно. А вот додуматься, что этот тёмный маг — некромант — собирается создать свою империю под носрм у светлых — попросту невозможно.
Он должен остановить свои размышления между второй и третьей ступенями.
Отец тяжело вздохнул и прошёл мимо нас к дивану, что стоял напротив камина. Матвей Владыкин достал из сумки старую трубку и принялся набивать её табаком.
Пока Роман и Елена молча наблюдали за действиями отца, я проследовал за ним и сел в кресле неподалёку от отца.
Раскурив трубку и заполнив воздух едким дымом, Матвей прокашлялся и, наконец, нарушил молчание:
— Чёрт меня дери, сынок, — единственное, что он смог ответить. — Лучше бы это были турецкие шпионы. Печать же сразу поставили?
— Да, отец.
С одной стороны, я понимал, как тяжело старику принять такую новость, но с другой сам еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться из-за его реакции.
Никогда не питал к светлым магам ничего кроме шутливой ненависти, но до чего же меня забавляет, когда они охают и ахают от рождения в их семье тёмного.
— Всё не так плохо, отец, —
— Ты никогда не должен был возглавлять семью, Константин, — заявил Матвей Владыкин. — Не притворяйся, что не знал этого.
— О-отец, — заикнулся Роман. — Костя потерял большую часть воспоминаний после воскрешения. Ему придётся вспоминать своё прошлое постепенно.
— Серьёзно? — поднял брови он, пожёвывая конец трубки. — Что ж, Кость, тогда самое время столкнуться с жестокой правдой жизни. Ты никогда не был достаточно сильным и способным для того, чтобы возглавить семью. На бумагах? Да. На бумагах я планировал сделать тебя следующим князем. Но руководить тобой должен Роман. Я обучал его этому с самого детства.
Вот оно что… Не могу его за это осуждать. Если прежний Константин Владыкин действительно был настолько бестолковым куском дерьма, я прекрасно понимаю, почему отец решил поступить именно таким образом.
История знает много примеров, когда неподготовленные, слабовольные маменькины сыночки садились на престол и разваливали империи, которые их деды и прадеды строили потом и кровью.
Это решение вызывало во мне лишь уважение. Но ситуация изменилась.
— Согласен, что до последних событий твоё решение было наилучшим из всех возможных, отец, — сказал я. — Но теперь оно не имеет смысла.
— Почему же? — спросил Матвей, как-то отстранённо глядя в пламя камина.
— Потому что я больше не тот, кем ты меня знал, — заявил я. — Обстоятельства изменились. Ты не знаешь нового меня, а я не помню тебя. Нам придётся познакомиться заново, чтобы ты сложил обо мне верное впечатление.
— Матвей Ионович Владыкин, — произнёс отец. — Всё? Будем знакомы?
— Не имена меня волнуют. А действия, — проигнорировал его безобидную шутку я. — Я знать не знаю, что ты из себя представляешь, а ты не знаешь, на что способен теперь я.
Отец дёрнулся и чуть не выронил из рук свою трубку
— Константин! — грозно воскликнула мама.
— Тихо! — повторил отец. — Не вмешивайся, женщина. Лучше сходи прикажи слугам, чтобы приготовили нам чаю.
— Может быть, ты голоден? — забеспокоилась мать.
— Думаю, что к концу этого разговора я буду сыт по горло. Так что — просто чаю, — ответил он. — А ты, Роман, присядь. Не припомню, чтобы нам доводилось разговаривать вот так втроём.
Мой старший брат сел по левую руку от отца.
— Отец, прошу, не воспринимай слова Кости близко к сердцу. Он тяжело переносит… — попытался оправдать меня Роман.
— Тяжело переносит что? Тёмную магию? — усмехнулся отец. — Хочешь сказать, что это тёмный дух наконец-то вселил в его безвольное тело хоть какие-то зачатки характера? Не ожидал такое услышать от агента бюро.