Моя твоя дочь
Шрифт:
– Ну вот и хорошо, - голос няни смягчается и веселеет, - тогда вечером позвони, жду отчет от тебя.
Как бы не хотелось вернуться в уютную квартирку, но пришлось отправиться в дом Макса, попытаю счастья, так сказать, а если получу пинка под зад, то придется выселить Розочку с ее медведем, пусть ищут себе жилье сами.
Надеялась, что Нечаева нет дома, но я приехала на такси уже вечером, и мои надежды оказались тщетными. Поначалу приободрилась, охрана пропустила меня во двор без проблем, и я посчитала это хорошим знаком. Но дверь открыл сам хозяин и его взгляд был
Не собиралась ругаться, но тут взвилась и неожиданно высказала за украденную яйцеклетку, хотя сама же решила поступить так же, без его ведома взять биоматериал и забеременеть. Я застала Макса врасплох, и пока он раздумывал, сумела переступить порог, оттолкнув хозяина. Но он быстро пришел в себя.
– Ты чего с вещами притащилась? Я тебя не приглашал к себе жить, - хватает мои чемоданы и демонстративно выставляет их на крыльцо.
– Какая шустрая!
– Я хочу жить с дочерью и воспитывать ее, видеть, как она растет. Ты не имеешь права меня выставлять за дверь, Нечаев, - пыхтя втаскиваю чемоданы обратно в прихожую, зло поглядывая в сторону бывшего.
– Где ты тут свою дочь увидела? Ты никогда не хотела детей, грозилась сделать аборт, если забеременеешь. Уходи Даша, иначе охрану вызову, - он держит дверь открытой, и оглядывается, боится, что на шум прибежит наша пятилетняя дочь.
– Давай, зови охрану, Нечаев, сам же со мной справиться не можешь. Тогда встретимся в суде, - распаляюсь все больше, и не шучу, в данный момент мне прямо захотелось обратиться в суд.
Усмехается самодовольно, видимо знает свои права и не боится суда. Понимаю, что закон на стороне Нечаева и чувствую, как отчаяние делает слабыми мои руки и ноги. Еще немного, и я просто уйду. И никогда не вернусь сюда. Зря примчалась, послушав Розу и нянюшку.
Но сдаваться не хочу, выговариваю Максу, толкая его в грудь, тот стоит как стена, загораживая вход, не сдвинешь. Делаю последнюю попытку, не в силах сдержать слезы.
– Макс… - устало хнычу, плюхаясь на банкетку у двери. Угрозы на него не подействовали, может самое главное женское оружие поможет, помню еще, как он не любит моих слез. – Ты вор, Макс… ты украл у меня шанс стать матерью. Ты украл мою чертовую яйцеклетку…
– Твоя чертовая, как ты выразилась, яйцеклетка, сейчас смотрит мультики в детской, треская свой любимый молочный шоколад с клубникой…
Он осекся, именно молочный шоколад с клубникой с детства любила я, он всегда приносил его мне, в любой праздник баловал. А я целовала друга в щеку, в благодарность. И сейчас с отчаянием смотрю на него, вытирая мокрые глаза, понимая, что у меня гораздо больше общего с моей дочерью. Именно с моей.
– Дарьяшка и моя дочь… ты даже назвал ее как меня. Ма-а-акс… позволь мне остаться? Все-таки ты нечестно со мной обошелся, даже не спросив разрешения на мою…
– Я тебе заплачу за твою яйцеклетку. Хорошо заплачу. Только уходи, - вижу, как лицо Нечаева краснеет, наливается яростью, боюсь, что еще немного и он
Я вскакиваю, сжимая кулаки. Что? Он мне заплатит?! Еще бы я дочь не продавала! Мой подбородок трясется от негодования, слезы высохли, и следа не осталось. Стоим друг против друга, готовые порвать глотки. Надо же, не ожидала, что мой добрый и ласковый Макс стал таким упертым засранцем.
– Мне не нужны твои деньги! Мне нужна моя дочь! – резко выплевываю слова, глядя с презрением.
– Дарьяна моя дочь. Не твоя. Ты отказалась от детей несколько лет назад, забыла?
– Хах, вспомнил, - усмехаюсь, откидывая светлую прядь длинных волос с лица. – Ты бы еще вспомнил, как мы яблоки воровали в саду детдома, а потом улепетывали от старого злого сторожа.
Я смеюсь, совершенно неожиданно вспомнив наши с ним приключения, и Макс усмехается. Зачем вспомнила? Видно, что он и не забывал. И я ни одного дня не забыла, который провели вместе, в детском доме.
Только собираюсь сдаться, не вовремя пришла я сюда, как слышу тоненький детский голосок за спиной Макса:
– Папа?
Дарьяша смотрит на нас с изумлением в таких ярких бирюзовых глазах, что сердце сжимается. Будто малышка застукала нас за чем-то постыдным. В принципе так и есть, у нас словесная дуэль, победителем которой выйдет тот, кто сильнее духом. И приз в этом поединке она, моя пятилетняя дочь.
– Папа, не прогоняй тетю Дашу. Я хочу, чтобы она жила с нами.
– Вот-вот, - шепчу в ухо упрямцу, теперь никуда не денется, - подумай о ребенке. Ты не вправе лишать ее матери. Эгоист!
Я даже слышу, кажется, как Нечаев мысленно посылает проклятия в мою сторону, бессильно сжимая красивые губы. Всегда их любила, любовалась…
Он присаживается на корточки перед малышкой, стирает что-то с ее щечки и так нежно обнимает ее, понятно, что эта девчушка всё в его жизни.
– Хорошо, котенок, как скажешь.
– Ура-а! Папочка, я так тебя люблю! – вопит егоза, обнимая Макса за шею. Потом бросается ко мне, хватает за руку и тащит на второй этаж:
– Пойдем, тетя Даша, я тебе комнату покажу, прямо рядом с моей.
Смотрю на бывшего, проходя мимо и чувство, что не победила я в поединке. Он для Дарьяны папа, а я тетя. Это больно бьет по нервам, я даже про чемоданы забываю. Ничего, принесет.
Но дело сделано, я заселилась в дом, в котором живет моя дочь, и с радостью приступила к обязанностям матери, первым делом накормила ее ужином. Затем мы приступили к занятиям, которые задали в детском саду, с увлечением лепили поделки из пластилина и болтали.
Уложив малышку спать, звоню нашей няне, она ждет моего отчета.
– Я переехала, Нина Андреевна, так что не переживайте, Дарьяна под присмотром.
– Ох, хорошо, я и не надеялась, думала не выдержишь напора Максима, ты всегда была неженкой, а он упертый, как бык. Рада за тебя, милая… На меня уже нет надежды, я стара и не смогу ухаживать за девочкой. Но теперь могу спокойно умереть, у моих любимых будет все хорошо, ты же знаешь, что вы с Максимом мне как внуки, которых у меня не было…