Моя воля сильна...
Шрифт:
Глаза Гокудера расширились, но он промолчал. Протянул деньги, забрал сына и уехал. За ним последовали две машины, значит, Тсунаеши была права насчет возможной ликвидации наемника.
Реборн по-прежнему обнимал ее за плечи и даже не думал отстраняться.
– Ну вот, я и возместил ущерб, который нанес вашему заданию своей любознательностью.
Теперь перед ней стоял жесткий, расчетливый мужчина. Настоящий убийца.
Он развернул к
Никто, ни в этой жизни, ни в прошлой, не целовал Тсунаеши так. Все любовники Безумной Элис меркли по сравнению с Реборном. Она отвечала, страстно, прижимаясь изо всех сил. Сплетаясь с ним языком так, словно от этого зависела ее жизнь.
Влажно, со стоном, сбившимся дыханием. Под спиной каким-то чудом оказался капот машины, волосы Реборна - жесткие, немного колючие. Тсуна дернула пряди на затылке, заставляя углубить поцелуй, прижать ее к холодному металлу сильнее.
Реборн отстранился.
– Тебе нечего бояться. Ты меня заинтересовала.
Тсунаеши вновь подалась вперед, но на этот раз киллер обхватил ее тело. Теперь девушка поняла, что такое "стальные объятия" - когда не выбраться, не вдохнуть полной грудью. И контраст - нежный, неторопливый поцелуй. Вальс по сравнению с танго. Реборн посасывал ее язык, ласкал небо и чувствительные точки рта, покусывал пухлые губы. И гладил по спине, отчего Тсунаеши выгибалась, словно кошка.
Она села на машине, Реборн вынужден был на короткое время разжать объятия и опереться по бокам от ее бедер.
Чем и воспользовалась Тсуна. Удара коленом по ребрам Реборн не ожидал. Отшатнулся, Тсунаеши оттолкнула его ногой. Теперь, когда не было эффекта неожиданности и мальчика за плечами, она могла показать все, на что была способна.
Но тактическое отступление все же лучше.
Девушка в один момент оказалась за рулем тачки. Реборн оставил ключи в зажигании - как недальновидно. Помахала на прощание и укатила.
Ей нужно было попасть в аэропорт, и как можно скорее.
А машину она оставит на платной стоянке неподалеку. Все же... он тоже ее заинтересовал.
Примечание к части 1. Возраст Шоичи пришлось немного изменить, чтобы лучше вписалось в историю.
2. Аркобалено - это не проклятие, а титул самых талантливых и сильнейших.
Солнышко, Солнышко жгучее....
Телефонный звонок резко разнесся по квартире и еще раз, более требовательно.
Тсунаеши застонала, приподняла тяжелую голову от подушки и, не открывая глаз, попыталась нащупать телефон на тумбочке.
– Ну кому там неймется в такой час?
– простонала она, хватая "раскладушку".
– Слушаю.
– Тсу-тян, - с другого конца лился
– Прости, я тебя разбудила, - огорчилась женщина.
– Ничего, мам, - Тсуна взглянула на часу. Половина девятого утра, еще спать и спать.
– Что ты хотела?
– Может, навестишь меня сегодня днем?
– прощебетала вновь радостная Нана.
– Поговорим, попьем чаю. Я испеку твой любимый пирог. Мы так давно не виделись, Тсу-тян. Расскажешь мне о своей последней командировке.
– Ах-ха, - душераздирающе зевнула девушка.
– Хорошо, мам, к полудню приеду.
– До встречи, Тсу-тян.
Раздались гудки - Нана положила трубку.
Тсунаеши уткнулась в подушку и приглушенно застонала. Жутко хотелось спать, и в то же время сон пропал бесследно.
Ее самолет приземлился только под утро, в своей квартире Тсунаеши оказалась только в пятом часу, следовательно легла еще позже. А потом позвонила Нана....
Горячий душ привел немного в чувство и взбодрил. Шлепая босыми ногами по полу и оставляя за собой цепочку влажных следов, Тсунаеши направилась на кухню варить себе кофе.
Меньше года назад она окончила профессиональный двухгодичный колледж и стала, как хотела, фотографом. Преподаватели ее любили, хвалили, но признавали непростую правду: портреты Саваде Тсуне не удавались. Она не умела работать с людьми, видеть их в объектив, работать с светом и тенью. Снимки выходили хорошими, "гладкими", но... сухими. Как на паспорт.
Зато на ее фотографиях оживала природа. Девушка умела выбрать такой ракурс, чтобы зрители видели душу цветущего дерева, сильный характер ветра и бушующую ярость молнии. Необычный взгляд на обычные, привычные вещи.
С тех пор она находилась в разъездах, фотографируя по всему миру. Ее снимки раскупались географическими, детскими журналами и туристическими агентствами. Известности Тсуна не приобрела, но на хлеб с маслом ей хватало.
Если учитывать вторую, и основную, ее профессию.
Купила себе квартиру в деловом районе Намимори, в высотном здании, с семьей общалась только по телефону, когда выдавалась свободная минутка. Мама все понимала и не сердилась.
Собственная квартира Тсунаеши нравилась. Минимум мебели, максимум пространства. Общая комната с огромным, от пола до потолка, окном. Стол-стойка с высокими стульями, отделявший кухню. В углу мрачно пылился любимый домашний питомец - высокий кактус, который раз в год, под настроение, радовал хозяйку красненькими цветочками. Раздельный санузел и две небольшие комнаты. В одной Тсуна сделала себе спальню, а вторую переделала под свою фотолабораторию. Где в секретных нишах и за выдвижными панелями прятались Чатти, остальная снайперская система, рабочие ноутбук и телефон и многие другие, мелкие, но жизненно необходимые и полезные на заданиях вещи вроде набора метательных ножей и пистолетов.