Моя воля сильна...
Шрифт:
Птицы.... Птичник. Старичок в очках, который манипулировал двумя тощими зомби-мальчиками, страшными, как атомная война. Да, они были ловкими, гибкими, сильными, бесчувственными марионетками, которых никогда не будет терзать совесть за совершенное преступление. Однако если убрать главное действующее лицо - Птичника, то без контроля они могут сойти с ума. Возможно, они подчинятся Мукуро, но Тсунаеши, рассмотрев доклад Шоичи о методах взаимосвязи хозяина со своими слугами, сделала вывод, что Кокуе сами уничтожат двух спятивших кукол, когда падет кукловод.
–
– Даи повернул голову от телевизора, когда Тсуна покинула подвал.
Реборн с интересом взглянул на девушку, но, не заметив внешних признаков подготовки к свиданию, успокоился. Тсуна послала ему ехидную улыбку, сопровождавшуюся выгнутой бровью.
– Прогуляюсь немного, - беспечно махнула рукой она.
– Будь осторожна, - Даи нахмурился.
– В последнее время кто-то нападает на учеников нашей школы.
Девушка взъерошила непослушные волосы брата, чмокнула его в щеку. Даи с ужасом дернулся в сторону и чуть не свалился с дивана. Савада-старшая захихикала.
– Ты беспокоишься о мне, маленький глупый братец. Это так мило, - наклонилась к нему.
– Не переживай, я со всем справлюсь.
Обычные джинсы и футболка, делающие ее неприметной, среднестатистической девушкой. Старенькая куртка и стоптанные, удобные для бега кроссовки. Рюкзачок забросила за спину, чтобы не мешался. Десять минут на короткий забег, чтобы добраться до цели.
– Значит, не свидание?
– вышел вслед за ней Реборн. Киллер сложил руки на груди.
– Предупреди, когда мы выйдем за пределы обычной любовной связи, - усмехнулась Тсуна, чмокнула его в щеку и убежала.
Ни она, ни он не имели право на ревность. Но ревновали. К Бьянки, что была сейчас надежно обезврежена счастливым молодоженом. К Микадо, который со смехом сообщил девушке, что его предупредили держаться от нее подальше. Убедительно предупредили.
Это были странные отношения. Они по умолчанию приняли тот факт, что слишком много знают друг о друге, гораздо больше окружающих. Их устраивал секс, перебранки, негласное соперничество и попытки киллера выяснить правду, в то время, как Тсунаеши ускользала.
И оба были взрослыми людьми, чтобы понимать: данная игра не продлится вечно. Однажды им придется что-то решать, делать какой-то выбор. Но пока... пока их все устраивало.
Птичник уже взялся за работу. Направляемые им "мальчики" успешно избивали школьника, который уже даже не мог защищаться, лишь сжался в комочек, закрывая голову и живот.
Сам "хозяин" стоял неподалеку, с гадкой усмешечкой наблюдая за работой подчиненных. Присутствия Тсуны он не почувствовал.
В художественных книгах и фильмах частенько говорили, что профессиональные убийцы не должны чувствовать ни стыда, ни жалости, ни угрызений совести. Правда же в том, что убийцы во время выполнения заданий не должны чувствовать вообще НИЧЕГО. Особенно это касалось снайперов.
Птичник завалился на землю там, где стоял, с аккуратной дырочкой во лбу. На его лице было написано крайнее удивление. Он так и не понял, что конкретно произошло. Тсунаеши развернулась к марионеткам. Изначально она планировала оставить их банде Кокуе, так как не предполагала, что у нее будет время расправиться с ними. Сейчас же подвернулась идеальная возможность.
Еще один выстрел, и марионетка, только-только начавшая осмысливать гибель хозяина, свалилась рядом с жертвой. Второй "мальчик" оказался шустрее, метнулся к девушке, выпустив длиннющие когти. Как у Фредди Крюгера, брр! Да и внешностью похожи. Тсунаеши отпрыгнула в сторону, развернулась, делая выброс ногой. Противник увернулся, и она выстрелила. Сначала в ногу, чтобы обездвижить. Затем в голову.
Никогда нельзя оставлять за спиной противника, способного в дальнейшем нанести удар. Один из уроков Мадам и Директрисы Тай в действии. В жизни киллера нет места милосердию и жалости. Это только в художественных фильмах можно оставить в живых ребенка врага, чтобы впоследствии нажить себе проблем. В случае снайпера, семья даже не узнавала, кто убил человека.
Тсуна склонилась над парнем, проверила пульс и дыхание. В норме, пострадал, но жив. И без сознания. Чтобы не рисковать, ввела ему на всякий случай препарат, стиравший воспоминания за последние двадцать четыре часа.
И набрала номер Шоичи.
– Сотри запись с уличных камер и сообщи в полицию, - спокойно скомандовала она, убирая пистолет в рюкзак.
Нужно сходить в магазин, купить йогуртов. Мама хотела испечь с ними кекс.
ММ хорошая девочка. Умная, в меру эгоистичная, с приличными техниками. Со временем могла бы стать неплохим киллером, если бы не была так самоуверенна. Как и все подростки. Она не сомневалась в том, что самая лучшая, самая красивая и вообще, самая-самая.
Даже смерть не испортила симпатичного лица, оставила налет высокомерия, но забавно округлила напомаженные губки удивленной буковкой О.
Шоичи послушно стер записи с камер наблюдения, анонимно вызвал медиков и полицию.
Тсунаеши пошла домой.
– Ты ведь не скажешь мне, где была, - Реборн обнял ее со спины за талию, поцеловал за ушком, прикусил аккуратную мочку.
– Даже не подумаю, - хмыкнула Тсунаеши, разворачиваясь в сильных руках мужчины, прижимаясь к широкой, жилистой груди. И целуя со всей накопившейся страстью.