Моя воля сильна...
Шрифт:
И первым потянулся к Эрику. Тот ответил с небывалым энтузиазмом, даром, что был пьян.
На пятой минуте Тсуна поняла, что пора ей сматываться от этих влюбленных голубков. Иначе попросту пристрелит их. Из зависти.
До дома добиралась на такси. От алкоголя кружилась голова, не помогал даже свежий ночной воздух. Но даже в таком состоянии не стояния Тсуна была аккуратна и тиха. Неслышно сняла обувь, поставила ее у входа, практически поползла к себе в комнату. Чуть не свалилась с лестницы,
Хотелось завалиться на кровать и ни о чем не думать. Хотелось забыться тяжелым, пьяным сном, навеянным алкогольными парами. Хотелось....
Стоило закрыть дверь, как она оказалась во власти сильных, жестких рук. Реборн обнимал ее, жадно вдыхал запах кожи, уткнувшись носом в изгиб шеи.
– Что бы ты ни задумала, кем бы ты ни была, я останусь на твоей стороне, - тихо прошептал он.
– Я... не хочу тебя терять.
Последние слова он буквально вытолкнул из себя, через силу. Но глаза, шальные, блестящие... зачаровывали, манили.
– Я не отступлюсь от своего плана, - предупредила Тсуна. И пьяный голос звучал подозрительно серьезно.
– К черту!
– великодушно разрешил ей Реборн.
– Главное, что я не отступлюсь от тебя. А с остальным мы справимся.
Тсуна обхватила его шею руками, уткнулась носом в плечо, вдыхая резковатый аромат одеколона, перемешанный с собственным запахом мужчины. Дикая, вкусная смесь.
– Мне... мне очень жаль...
– она икнула.
– Но на... постельные подвиги я сегодня не готова.
Реборн закатил глаза и страдальчески вздохнул.
– Идем спать, пьяное чудо, - просто произнес он.
И Тсунаеши наконец призналась себе, что всю жизнь мечтала о человеке рядом, который принял бы ее и всех ее тараканов. Который бы понимал ее. И стаскивал одежду с пьяной, не стараясь читать нотации или соблазнить. Укутывая одеялом так, чтобы получился кокон. И обнимая сверху, крепко-крепко, до боли.
Наверное, именно о Реборне она всю жизнь мечтала.
Да начнется шоу!
Дорогой ресторан практически под самой крышей высотного здания. Одна стена - полностью стеклянная, и за ней открывался прекрасный вид на расстилающийся ночной город, покрытый сетью больших и маленьких огоньков, похожих на капельки воды на паутинке или рождественские гирлянды. Тсуна так и не могла определиться наверняка.
Накрахмаленные белоснежные скатерти, блестящая посуда, тонкие, хрупкие бокалы, в которых отражалось пламя свечей и неярких ламп. Негромкая музыка разливалась по помещению от стоящего в углу фортепиано. Некоторые посетители уже вышли на площадку и медленно покачивались в такт мелодии.
Романтика и спокойствие, обыденная жизнь. Иногда,
Особенно приятно было то, что напротив сидел сексуальный, притягательный и такой желанный мужчина. Как и любая женщина, да еще и снайпер вдобавок, она замечала взгляды, которыми провожали киллера представительницы прекрасного пола. Жадно скользящие по идеально сидящему костюму, широким плечам, ухмылке, скривившей тонкие губы. И про себя наслаждалась тем, что этот мужчина принадлежит ей. А когда ладонь Реборна скользнула по обнаженной в вырезе платья спине, осознала и взгляды мужчин.
Приятно, черт возьми. Все-таки давно она не позволяла себе выбираться в такие места с интересным спутником.
Реборн был предупредителен, вежлив и обходителен. Отодвинул ей стул, предоставил право выбора блюда и вина. В любой удобный момент ненавязчиво демонстрировал всем, что женщина принадлежит ему. Пусть даже просто брал ее за руку, это выглядело так... собственнически.
И все же... оставался один вопрос, который интересовал Тсуну на протяжении последнего времени.
– Почему я?
– просто спросила она, но сколько полутонов и скрытых подтекстов было в этом вопросе.
Почему он выбрал ее, а не Вонголу? Почему остался на ее стороне? Почему? Почему? Почему?
Не то, чтобы она волновалась, но любопытство терзало нещадно. Не зря говорят, что оно сгубило не одну кошку.
Мужчина откинулся на спинку стула, взял бокал красного вина, задумчиво покрутил его между сильными, но изящными пальцами, разглядывая рубиновые глубины. Тсунаеши терпеливо ждала, так как понимала, что задала не самый простой вопрос. На него не ответишь сходу.
– Я свободен, не вхожу в состав семьи, - наконец, заговорил он. Баритон вплетался в приглушенную музыку идеально, их никто не мог подслушать - киллеры позаботились об этом, заняв угловой столик в отдалении ото всех. Специальное предложение для... особых клиентов.
– Поэтому не имею права вмешиваться в некоторые дела твоего брата.
Тсунаеши понятливо кивнула. Свободные киллеры не могут вмешиваться в бои мафиозных семей, ведь это, по сути, внутренние дела каждого клана.
– Недостаток? Может быть. Но и достоинство. Я вольнонаемный работник, по контракту. Моя задача - пробудить пламя твоего брата, сделать его сильнее. Мифическое благо всей семьи не имеет для меня значения. Свободные киллеры превыше всего ставят собственные интересы, - он взглянул прямо и остро, как иглой пронзил. В черных дьявольских глубинах веселье и серьезность переплетались в огненной самбе. И еще желание, забота и... что-то более глубокое, о чем Тсунаеши знала по личному опыту.
– А свое я не отдавал никому. Никогда, - членораздельно произнес Реборн, словно впечатывая смысл слов в подкорку мозга.