Моя вопреки
Шрифт:
– С кем ты разговариваешь, Лина? — низко рычит Сэтору. — Я никого не слышу.
И, видимо, потеряв терпение, стряхивает пламя с ладони и подхватывает меня на руки.
– Держись. Может стать дурно, - командует у меня над головой.
И мы молнией устремляемся обратно в нашу реальность. Несёмся, наверное, ещё быстрее, чем я погружалась. И в какой-то момент мне действительно становится дурно. Настолько, что в глазах темнеет. Мгла будто сжимается вокруг нас, удерживая, не позволяя сбежать. Но Сэтору мчится дальше.
А потом внезапно приходит облегчение, когда я снова осознаю себя. В своём теле, в кресле, в спальне…
И… ох, плохо мне.
Зажав ладонями рот, срываюсь с кресла и на заплетающихся ногах бегу в купальню. А там, избавившись от ужина, опускаюсь на прохладный пол, устало прикрывая глаза. Но конечно же, меня не могут оставить одну. Рядом приседает последовавший за мной Сэтору. И уже даже не спрашивая разрешения, молча поднимает меня на руки, явно намереваясь отнести обратно в спальню.
– Нет. Мне надо хотя бы умыться, - возражаю я, ухватившись за его запястье.
– Хорошо. Умывайся, - терпеливо соглашается и несёт меня теперь уже к каменным чашам умывальников.
Ставит рядом. Но отпускать даже не думает. Возвышается позади, заботливо придерживая за талию. И стоит мне только наклониться…
Жар бросается в лицо, особо остро ощущаясь на фоне общего паршивого состояния.
– Мне так неудобно, - смотрю на него в отражении зеркал. — Можете отойти хотя бы на пару шагов?
– Нет. Я опасаюсь, что ты упадёшь.
– Не упаду.
– Не упадёшь, если я буду рядом.
– Вы меня смущаете! — фыркаю раздражённо. — Я не буду умываться, пока вы прижимаетесь ко мне сзади.
– Пожалуй, я приму это, как обнадёживающий комплимент. Раз уж тебя это так сильно волнует, - криво усмехается Сэтору. И всё-таки немного смещается. Так, что я уже не буду тереться об него задницей, если наклонюсь. — Теперь умывайся. Или тебе помочь?
Приходится уступить. Стоять тут и препираться у меня нет ни сил, ни желания. Слишком я вымотана. Ноги действительно плохо держат. Мне бы лечь и отключиться от всего хотя бы до утра.
Но сначала нужно выяснить, что произошло в подпространстве.
И вызвать одо Ми-ичана. Хочу быть уверенной, что с малышами всё в порядке.
Отрешившись от ситуации и сосредоточившись на планировании своих дальнейших действий, я быстро умываюсь и тщательно прополаскиваю рот. Потом, подумав, тянусь к специальной пенке для чистки зубов. Чтобы с чистой совестью уснуть, как только окажусь в кровати.
Забив на то, что рядом со мной мужчина, наношу на нижние зубы, закрываю рот, сводя челюсти, и выжидаю положенные пару минут. При этом мой взгляд невольно цепляется за лицо Сэтору в отражении. Он выглядит слегка обескураженным, хоть и держит меня по-прежнему
Ну да. Императрица его грёз оказалась простой живой женщиной. Которую может некрасиво тошнить, и у которой есть естественные физиологические нужды. Надо было раньше при нём что-то такое сделать, быстрее бы перестал дурью маяться. А ведь это даже не земной вариант со щёткой и пеной изо рта.
Выплюнув растворившееся средство и ещё раз прополоскав рот, я наконец заканчиваю с гигиеническими процедурами.
– Можете вызвать ко мне одо Ми-ичана?
– прошу у Сэтору, выпрямляясь.
– Тебе всё ещё плохо? — обеспокоенно подбирается он.
– Нет. Просто усталость дикая. Но я хочу убедиться, что всё в порядке.
– Хорошо вызову. Но сначала мы обсудим то, что случилось.
– Да, давайте обсудим, - соглашаюсь. У меня к нему теперь есть один очень серьёзный вопрос.
Расследование попытки убийства Менетнаша закончилось ещё месяц назад. И там образовался полный тупик. Подосланный убийца был слишком близко к эпицентру взрыва и сгорел заживо, даже не придя в себя. Никаких ниточек и никаких зацепок не осталось. Подозревались многие, но доказать чью-либо вину, или хотя бы причастность, не удалось.
И вот сегодня мне говорят спросить об этом у Сэтору. Прямо спросить, чего, если разобраться, я ни разу не делала. И у него узнать, кто виноват в том, что Менетнаш сорвался и устроил настоящую катастрофу, выбросившую моих сэ-аран куда-то в неведомые дали чужой вселенной.
Там, в подпространстве, я не позволила себе сомневаться в моём наставнике, единожды и твёрдо усвоив, что это может стоить жизни мне и моим детям.
Но сейчас… Сердце всё сильнее сжимается от горьких подозрений.
– Я слышала голос, - произношу, когда Сэтору приносит меня в спальню и довольно бережно укладывает на кровать. Не самое удачное положение для разговора, но уж какое есть. — Кто-то позвал меня. Сказал, что я нужна. И ещё… - я поднимаю взгляд на жреца. — Сказал: «Не верь ему».
Тёмно-красные брови хмуро сдвигаются, а острый взгляд багряных глаз сосредотачивается на моём лице.
– Я так полагаю, ты приняла эту фразу на мой счёт? — лишённым эмоций голосом уточняет он, садясь рядом.
– А что, есть другие варианты? — скептически смотрю в ответ. — К тому же, дальше этот голос велел сделать то, что почти не оставляет простора для сомнений.
– И что же такого ОН велел?
– Чтобы я спросила, кто послал убийцу к Менетнашу. Сказал: «Он не посмеет соврать». Скажите, ри-одо Сэтору, вы знаете, кто подослал убийцу к вашему отцу?
Его лицо буквально каменеет. А в глазах будто кипящая лава застывает.
Я же жду ответа. Долго жду.
Но он молчит.
– Скажите… вы знаете? — спрашиваю ещё раз, чувствуя, как подступает к горлу горечь.