Моя вторая жизнь
Шрифт:
«Первым делом после свадьбы — зайца отберу!» — твердо решила я, разглядывая его копию. Но замена из него, не смотря на всё, получилась хорошая. Даже флер у него появился какой-то приятный… с зимой, что ли.
Дневник вернулся не только с зайцем, но и с посланием. В коротком письме была лишь краткая просьба: " Прядь волос".
— Ну, надеюсь, ты не решил сделать мою куклу вуду. — Скептически осмотрела я записку. От неё также веяло зимней свежестью, как и от зайца — видно делал зайца лично жених, что было даже приятно, не смотря на обстоятельства. Посмотрев в зеркало на своё отражение, я лишь хмыкнула и осторожно маленькими ножницами отрезала длинную прядь у шеи, где было бы не заметно даже решись я завязать волосы. Достав из шкатулки голубую ленточку, я перевязала
— Слуг что ли уволить? — Задумчиво осмотрела я свою комнату, где уже не могла быть полноценной хозяйкой. — Знаешь, — обратилась я к зайцу, — это, можно даже сказать, в какой-то степени романтично,… но пугающе… Или я просто не знаю, а в этом мире так принято ухаживать? Никто о таком не читала, но мало ли, что там, у темных принято.
Сестре и родным о подобных выходках жениха я не рассказывала — раз мне это кажется ненормально, то и они, наверняка это так воспримут. А истинные — это навсегда, так что общаться им придется. Да и слуг тоже решила не менять — что правителю стоит нанять новых.
На удивление, вещи, в самом деле, стали пропадать реже, и только после моего разрешения. Что ж, дрессуре поддается — уже легче. Только вот спустя ещё пару лет очередная просьба вогнала меня в ступор. Держа в руках записку, поглядывая с опаской на стоящий на столе маленький, около миллилитра объемом хрустальный флакончик, я пребывала в шоке.
— Они там что, решили меня по запчасти на темную сторону перетащить? — Обратилась я к всё е тому же зайцу. О делах и неадекватных просьбах жениха я делилась только с этой игрушкой. Казалось, только он меня понимал.
— Ну, надеюсь, меня не решили принести кому-то в жертву. — Истерично захихикала я, доставая из тайного кармана на платье маленький кинжал. — Кровь, так кровь. — Без особого страха порезала я ладонь и сцедила несколько капель во флакон, наблюдая, как моя кровь вступает в реакцию с магией стазиса внутри емкости. В принципе, логично. Без заклинания кровь свернется, а им, судя по всему, нужна свежая кровь… только вот зачем? Флакон я оставила на том же месте, где и нашла его, так что на следующий день его как не бывало.
В принципе, если разобраться, ничего особенно не раздражало… кроме пропадающих вещей. Это практически бесило, и только записи из книг Олу о драконах немного меня начали с этим примирять. Как там было написано: «Взрослому дракону необходимо как минимум несколько раз в день…» эммм… Не то! Вот: «Не чувствуя рядом запаха своей пары, дракон начинает бесноваться. Чтобы компенсировать это, истинные делают кулоны и браслеты, вплетая в них свои волосы, чтобы их пара чувствовала их рядом даже если между ними огромные расстояния».
Даже к присутствию и слежке я привыкла, начиная поучать от этого извращенное удовольствие, особенно от осознания, что мне на самом деле пытаются сделать приятно, а не откупаются дорогими подарками. В каждой вещи, что появлялась у меня на столе или в моём гардеробе, чувствовалось, что её выбирали или создавали специально для меня.
За полгода до моего дня рождения жених прислал модисток, чтобы они сняли мерки для платья. Девушки быстро выполнили свою работу, не задав ни единого вопроса о платье, и также быстро вернулись к себе, чтобы взяться за работу. Правитель темной стороны и тут считал, что знает лучше, что мне понравится. Вначале я злилась, что самостоятельно даже платье себе выбрать не могу, а играю роль какой-то куклы. Но, что больше всего злило — то, что он был прав. За эти годы он ни разу не отправил что-то, что мне не понравилось. Все его подарки были произведениями искусства, которыми восхищалась и я, и окружающие. Ни единой ошибки. Ни одной. Так что сложно сказать, могу я жаловаться на такой беспредел, или это лишь показывает меня не благодарной.
— Куколки не бывают не благодарными. — Издевательски говорило мне собственное подсознание, заставляя злиться. Но, это же, подсознание и подкидывало мозгу размышления: «А по какой причине он может воспринимать меня как личность? Он старше, причем
А потом я заболела. Очень сильно, перед самой помолвкой, несколько дней провалявшись в забытьи. И там, в полубреду, мне казалось, что совсем не врачи и не родители за мной ухаживают. Чьи-то сильные руки нежно касались моего тела, омывали его, другие, не менее осторожно обтирали и заставляли пить лекарство. Что-то касалось моих губ, заставляя их размыкаться, и остужающее лекарство стекало по моему горлу. Когда я пришла в себя, в комнате были только родители. На вопрос, кто за мной ухаживал они лишь краснея, отвели глаза в сторону. Что лишь подтвердило мои выводы о том, что-то был мой жених… или женихи. Я явно чувствовала двух разных человек, и по энергетике, и по ощущениям. Два совершенно разных голоса одинаково ласково, но настойчиво просили меня открыть ротик и выпить лекарство. А после того, как я не смогла этого сделать — решили вопрос самостоятельно.
Даже не знаю, что больше смущало, то, что жених видел меня обнаженной до свадьбы, или то, в каком не эротическом виде он меня узрел. Хотя вот за это я действительно была ему благодарна. Бросить всё и отправиться меня лечить, будто я была важнее даже королевства… это вызывало уважение.
Дни перед помолвкой пролетели, словно их и не было. Волноваться особо причин не было. До свадьбы Ильяры я остаюсь жить с родителями. Жениха… или женихов… сложно всё-таки сказать однозначно. Как сказал Олу, у темных триад вроде как не было. Пусть и обстоятельства данных встреч были довольно необычны. Да и заботу его оценила — не каждый так о своей жене заботиться будет, не то, что о невесте.
Да и жениха, как оказалось, сегодня не будет, а только его поверенный. Странно, правда, это. Когда я болела, он смог на несколько дней вырваться, а на собственную помолвку прислал поверенного. Но может просто сейчас у темных аврал, а я не знаю.
В комнате меня ждал очередной шедевр. Платье было воистину волшебное. Здесь на помолвку было не обязательно надевать белое, так что подготовили для меня нежно-голубое платье, с градиентом к темно-синему у подола. У него было всего несколько нижних юбок, но магия предавала им объем, от чего оно было невесомым. По корсету тянулся нежный цветочный узор серебристых кружев, украшенных маленькими бриллиантами. К низу юбки кружева темнели до золотого, и украшены были уже желтыми бриллиантами и цитринами. Короткие рукава из полупрозрачной ткани, были собранны у плеч большими жемчужными брошками. Служанки украсили мою головы золотой диадемой, которую прислали всего за полчаса до обряда. Красивая витая корона была украшена кружевными вставками из платины и крупными сапфирами. К ней прилагался кулон в таком же стиле. Стоило мне застегнуть его, как я ощутила кончиками пальцев, как у второго кулона на моей шее, который я носила все эти годы, появилась застежка. С деланным облегчением я сняла его, хоть за эти годы уже привыкла к легкой прохладе металла. Но, видимо у нового кулона функций побольше. Особенно мне понравилась та, которая не заставляет застежку исчезать!
Но больше всего меня поразило не это всё. Платье, украшение — прекрасно, но ничего необычного. Но вот нижнее белье, которое полагалось к платью, вызвало у меня нервный тик. Тонкое, полупрозрачное кружево, почти ничего не скрывало, кроме небольшого, того самого, участка. Даже в своей прошлой жизни, ничего подобного я не носила. Слишком уж подобная вещица была развратной. А от мысли, что это выбирали и касались мужские пальцы, почему-то в том, что их точно трогал жених, я была уверена, мой мозг впал в состояние шока и паники. Желания тела я вполне могла контролировать и осознавать, и выявить то, что я возбуждена, было не сложно. Вот до этого как-то ещё справлялась с собой, а от такой простой мысли, что мужчина выбирал мне нижнее белье — возбудилась. Со мной явно что-то не так. Как раз таки это осознание возбуждения и его причина, и ввели меня в ступор. Так, Ида, спокойнее. Еще чего не хватало.