Моя зависимая любовь
Шрифт:
— Я сейчас в душ и можем пойти поужинать, ладно? — она уже направилась к двери, ведшей в ванную комнату.
— Эй, Джесс! Какой душ? Ты чего? — парень подскочил к ней. — Такая красотка, ты собираешься все это смыть? А как же я? — он привлек её к себе.
— Коул, я целый день провела на паркете. Я мокрая, потная, пыльная и хочу в душ, — она упиралась в него руками.
— Мне все равно, — Коул поцеловал её. — Вот, смотри, у тебя уже нет этого блеска. Хотя, да, ты соленая. Ммм… Вкусно, — он провел языком по её шее.
— Ох, Коул, ты ненормальный,
— Готов пойти на риск, — парень уже шарил руками под её платьем. — Слушай, а как тут снимаются?..
— Только вместе с платьем, — фыркнула Джессика.
— Твою мать, это какой-то пояс верности — выругался Коул. — Детка, пожалуйста, можно я его порву, а? Куплю тебе за него всё, что захочешь, — он скользил губами по обнаженной спине.
— Чёрт с тобой, Картер, делай, что хочешь, — Джессика наклонилась вперед, выгибая спину под его поцелуи. До конца сезона осталось не так долго, и девушка решила, что уж без одного платья она справится. — С тебя новое платье к сентябрю.
— Хоть десять, Джесс, — он уже нащупал ту самую строчку. — Хоть двадцать… Джессика, моя Джессика, моя сексуальная миссис Рэббит…
Тонкая розовая ткань разошлась в разные стороны почти без сопротивления. Облаком осела на бедрах. Коул одним движением стянул ее, оставляя валяться на полу. Девушка вздрогнула всем телом и ухватилась за стол. Было в этом его действии что-то дикое, опасное, что заставило её содрогнуться. Легкий оттенок страха и еще предвкушение.
Коул присел на колени, заскользил руками по её пояснице, покусывал ягодицы, чуть раздвигая их в стороны, ласкал её внутри, нежно кружил по передней стенке.
— Ох, детка… Испачкаем простыни или пожалеем горничных?
— Что?
— Последний шанс запрыгнуть в уходящий поезд, — он обхватил её чуть ниже талии, продолжая покусывать ягодицы.
Девушка опустила глаза, посмотрела на его красноватые пальцы, сжимающие её правое бедро.
— Вот чёрт! Коул, пусти. Мне надо…
— Надо, детка, надо, — согласился он. — Нам срочно нужно в душ.
Джессика, может, и думала сопротивляться. Но не стала. Она тоже хотела его, такого распаленного, желающего её в любом виде, в любой день, даже в такой.
Он втащил её под душ, по пути скидывая с себя одежду, и включил воду, снова касаясь её губ. Струи воды попадали на них, окрашиваясь и убегая в слив, часть из них попадала на прическу и лицо девушки, постепенно смывая макияж. Но Коул ничего этого не видел. Он видел её голубые глаза, видел её тело, что блестело от воды, видел припухшие от поцелуя губы.
— Сладкая, ты моя сладкая девочка, — бормотал он, целуя её кожу, проводя по ней руками и смывая налет соревновательного дня. — Всегда, каждый день, постоянно хочу тебя, быть с тобой.
И она млела, держалась за стены душевой, пока Коул скользил намыленными руками по её телу, пока смывал пузырьки геля, а потом выкладывал поцелуи на её животе ниже и ниже. Снова вторгался в неё сначала одним пальцем, потом двумя,
— Коул, пожалуйста, — постанывала она, сильнее прогибаясь в пояснице.
— Сейчас, детка.
Он встал и развернул её к себе спиной, надавил на лопатки, вынуждая наклониться вперед и вцепиться за металлический поручень. Подразнил её, потираясь головкой у входа, медленно толкнулся в неё один раз и полностью вышел, повторил еще раз. И еще раз, наблюдая, как она увлажняет его красноватой смазкой. И поражался новым ощущениям, что накрывали его с головой. Они столько всего ещё не делали, так многого не постигли. И хватит ли жизни, чтобы постичь?..
— Коул, ну же… Где ты там? — девушка нетерпеливо поюлила бедрами, еще сильнее подаваясь к нему.
И тогда он ускорился. До предела заполнял её собой и чувствовал этот её предел. И каждый раз, достигая его, видел, как вздрагивала она, и знал, как будет дальше. Он не понимал, почему было так, но иногда, в какие-то особые дни, и было невозможно их предсказать, он особо чувствовал её, а она особо чувствовала его. И вот тогда, каждый такой вынимающий душу раз Джесс не могла справиться со своими чувствами, что накрывали её лавиной, и тогда Коул подхватывал её, сокрушенную, потерянную и опустошенную, и согревал, укутывал своим теплом, своей поддержкой. Тогда она затихала в его объятиях, изредка всхлипывая, и засыпала, и он засыпал рядом с ней.
Так было тогда, и так было сейчас.
— Джесс! — Коул едва успел прийти в себя после оглушительного оргазма, сотрясшего его самого, чтобы схватить её и прижать к себе.
— О, Господи… опять, — девушка всхлипывала и вздрагивала в нежных объятиях. Он обнимал её, гладил по волосам, а вода все лилась и лилась, унося чуть окрашенные потоки в слив. — Коул, как… ты это… делаешь? — она снова всхлипнула. — Я почти… уверена, что… такие штуки… незаконны во всех… штатах страны.
— Ты уже шутишь? — Коул усмехнулся, откидывая назад мокрые пряди волос, выбившиеся из её причёски. — Это хорошо. Тебе что-нибудь принести?
— Нет, — еще один всхлип, и она отодвинулась от него. — Я сама. У меня еще прическа развалилась и макияж потёк, вот. Всё из-за тебя, между прочим.
— Ну, конечно, всегда я виноват, — ухмыльнулся парень. — А кто просил тебя надевать это платье, которое сводит меня с ума. Я же предупреждал… Ты приводи себя в порядок и приходи ко мне, ладно? Я тебя жду, закажем ужин в номер. Я жутко голодный, — Коул вышел из душевой, обернулся полотенцем и скрылся за дверью в спальню.
Они провели остаток вечера в постели. Джесс приняла обезболивающее, и они смотрели что-то по тв. Коулу звонили приятели, но он просто отключил телефон. В целом, если не считать того погрома, который учинили в номере друзья актера, это был хороший вечер и хорошая поездка. Хотя бы потому, что никто ни с кем не подрался.