Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин
Шрифт:
И может быть именно поэтому каждый раз, когда открывалась входная дверь, несколько пар глаз невольно устремлялись к ней. Будто ожидая, что вот-вот появится тот единственный персонаж, без которого эта история не может быть рассказана до конца.
Но напрасно.
Вечер продолжался.
Музыка доносилась откуда-то снизу, приглушённая и далёкая, когда Кенджи повёл Харуку по лестнице. Её каблучки тихо стучали по ступенькам, отсчитывая шаги в темноту.
— Куда мы? — спросила она, но Кенджи только улыбнулся
Пустой класс встретил их лунным светом из окон. В этом холодном сиянии всё казалось нереальным — парты, доска, их тени на полу.
— Харука, — его голос прозвучал как-то странно, незнакомо. — Ты такая красивая.
Что-то внутри неё дрогнуло. Не от комплимента — от того, как он это сказал. В его тоне было что-то… хищное. Пугающее.
Его губы накрыли её рот внезапно и грубо. Не так, как обычно — нежно и осторожно. В этом поцелуе не было любви, только жадность. Будто если он не сделает это с ней, то сделает кто-то другой. Так не хотелось терять такой трофей. Его руки скользнули по её спине, заставив всё внутри похолодеть.
— Кенджи… — её голос дрожал. — Что ты…
— Тщщщ, — он снова потянулся к её губам. — Ты же моя девушка. Самая красивая девушка школы…
«Самая красивая», — эти слова вдруг ударили больнее любой пощёчины. Не «любимая», не «особенная». Просто «красивая» — как дорогая вещь, как предмет.
— Нет, — она упёрлась руками в его грудь. — Пожалуйста, не надо.
— Да брось, — в его смехе было что-то неприятное. — Мы же встречаемся. Я так тебя хочу…
Его руки стали настойчивее, и внутри Харуки что-то оборвалось. Слёзы покатились по щекам, размазывая тушь.
— Кенджи, прекрати! — её голос сорвался на крик. — ПРЕКРАТИ!
ХЛЕСЬ
Звук пощёчины разорвал тишину. В этот момент что-то разбилось — не только между ними, но и внутри неё самой. Все это притворство, все эти улыбки для публики, вся эта ложь…
— Ты… — Кенджи держался за щёку, глядя на неё так, будто впервые видел. — Ты посмела…
— Да! — её голос звенел от слёз. — Ты никогда не видел настоящую меня! Для тебя я просто… картинка. Красивая кукла для показа.
И вдруг она поняла — это правда. Всё их «идеальное» прошлое рассыпалось как карточный домик. Не было никакой любви. Только роли в красивой постановке под названием «школьный роман». А где-то в глубине души, в самом тёмном уголке сердца, мелькнул образ другого — того, кто видел в ней просто Харуку. Не принцессу, не куклу — живого человека со своими страхами и мечтами.
«Казума», — имя прозвучало в голове как тихий выдох, и от этого стало ещё больнее.
Она сползла по стене, обхватив колени руками. Слёзы капали на красное платье, оставляя тёмные пятна. Как символ того, что иногда самое красивое оказывается самым фальшивым.
— Харука! — голос Мияко
Она показалась в дверях, и что-то в её позе напоминало готовую к прыжку кошку. За ней маячила Азуми, и впервые её вечно насмешливое лицо было серьёзным. Именно она и заметила странное поведение Кенджи и его увод Харуки. Следом вошла леденющая Юкино.
— Пошёл вон, — процедила Мияко, глядя на Кенджи. В её обычно игривом голосе звенела такая ярость, что даже Азуми вздрогнула.
— Вы чего, — начал было он. — Мы просто…
— Я сказала, — Мияко сделала шаг вперёд, — пошёл. Вон.
В лунном свете её розовые волосы казались серебряными, а глаза переполняло что-то опасное, совсем не похожее на её обычную лёгкость.
Кенджи открыл рот, чтобы что-то сказать, но осёкся. Может, наконец понял, что натворил. А может, просто испугался последствий, если сейчас же не ретируется.
Когда за ним закрылась дверь, Мияко опустилась рядом с Харукой:
— Иди сюда, — она притянула подругу к себе, не заботясь о том, что тушь испортит её платье.
— Я такая глупая, — шептала Харука сквозь слёзы. — Всё это время… Он просто хотел… воспользоваться мной…
— Ну всё-всё, — Мияко гладила её по волосам. — Ты не глупая. Ты просто очень долго играла роль, в которую сама поверила.
Азуми тихо присела рядом:
— Харука-чан, — её голос звучал непривычно мягко. — Иногда нужно потерять что-то ненастоящее, чтобы найти настоящее.
Юкино молча стояла рядом.
Харука подняла заплаканное лицо:
— Самое ужасное… — её голос дрожал, — знаете, о чём я подумала, когда он… когда это происходило?
Они молчали, давая ей договорить.
— Я подумала… — она снова всхлипнула, — что есть человек, который никогда бы так не поступил. Который видит во мне не красивую картинку, а просто… меня.
— Даже не знаю, кто этот человек, — тихо добавила Азуми.
Мияко только слабо улыбнулась. Юкино не выражала никаких эмоций.
Лунный свет падал на четыре фигуры, превращая их в персонажей какой-то грустной сказки. Сказки о том, как иногда нужно разбить фальшивое сердце, чтобы обрести настоящее.
Я лежал на кровати, погрузившись в новый том суперского чтива. После всего этого безумия со спектаклем манга казалась идеальным способом восстановить душевное равновесие. Никакой драмы, никаких сложных отношений — только главный герой с огромным мечом против целого мира. Вот это я понимаю — простая и понятная история!
Тук-тук
Осторожный стук в дверь заставил меня оторваться от особенно драматичной сцены.
— Да вы издеваетесь, — пробормотал я, переворачиваясь на спину. — Только наладил идеальный вечер хикки, и обязательно кому-то приспичило!