Моя жизнь и прекрасная игра
Шрифт:
Примерно в то же время, переезжая со своей семьей в другой город, Зе Порто "завещал" мне щенка по кличке Рекс. Из невообразимого смешения разных пород получился этот трогательно нежный щенок с мягкой бежевой шерсткой, коричневыми пятнами, укороченным хвостом и подрезанными ушами. Видимо, тот, кто подрезал ему уши, был человеком невнимательным, потому что одно ухо оказалось длиннее другого. Щенок напоминал старую рекламу фирмы "Виктор", на которой собака, повернув голову, вслушивается в звуки, доносящиеся из граммофона. Я с первого взгляда влюбился в него. Щенок был первой вещью в моей жизни, которой я обладал единолично, ибо все прочее до этого я делил
Вместе с Рексом, который преданно крутился у моих ног, я пришел домой. Мать бросила на меня многозначительный взгляд.
"Это что еще за новости?"
"Это собака. Моя собака. Мне дал ее Зе Порто".
"Так вот, сейчас же марш обратно. Немедленно верни ему пса. Чем его кормить прикажешь, если людям есть нечего?"
"Не могу я его вернуть, — произнес я в отчаянии. — Они переезжают, поэтому вынуждены оставить собаку здесь".
"Ну, а я тут при чем?"
"Ну, пожалуйста, мама, — чуть не заплакал я. — Обещаю делиться с ним своей едой. От этого никто не пострадает. Я обещаю!"
Видимо, мои слова прозвучали достаточно искренне. Я уверен, что дона Селесте хорошо представляла себе мое душевное состояние. На мгновение она нахмурила брови.
"Щенок уже приучен жить в доме?"
Это была победа!
"Я приучу его, мама! Ты только не волнуйся! Честное слово!"
"Хорошо, — сказала дона Селесте, — но под твою ответственность, ты понимаешь, Дико? У меня и без того хватает забот, чтобы готовить еще для собаки, мыть ее и чистить".
Меня это вполне устраивало. Я не хотел, чтобы кто-нибудь еще заботился о Рексе, даже дотрагивался до него. Когда Зока начинал ласкать и гладить щенка, во мне поднималась волна безотчетной ревности. Собака была моя! Казалось, Рекс понимал это и отвечал взаимностью. Он следовал за мной, куда бы я ни шел, цеплялся за каблуки моих ботинок, ожидал меня у школы, пока не кончатся уроки. Когда мы охотились, Рекс обожал носиться по кустам, обнаруживая великолепные качества поисковой собаки — он всегда находил и притаскивал подстреленную птицу, стараясь при этом не повредить ее. Когда мы рыбачили, Рекс стоял на берегу и, тяжело дыша, рвался участвовать вместе со всеми, однако воды он побаивался.
Но, пожалуй, с особым блеском способности Рекса проявились на футбольном поле. Если надо было воткнуть в землю две палки для боковых стоек ворот, мне достаточно было указать пальцем место и скомандовать: "Копать!" Рекс начинал так яростно раскапывать лапами землю, будто там были зарыты все кости мира. А когда мы выходили на поле, он демонстрировал удивительную для животного смышленость. Рекс, видимо, понимал, что собакам нельзя находиться на поле среди играющих. Поэтому он спокойно сидел за воротами, дожидаясь окончания первого тайма. Как только наступал перерыв, пес подбегал к скамейке и усаживался около моих ног. Чуть повернув голову, он неотрывно смотрел на меня, словно жаждал услышать какие-то слова. В общем, Рекс был моим преданным другом, моей отрадой в суровые годы детства.
Уехав из Бауру в Сантус, где мне предложили играть в клубе "Сантос", я расстался с Рексом. Когда я впервые приехал навестить родных, мне сказали, что Рекс исчез вскоре после моего отъезда и с тех пор никто ни разу не видел его. Я очень переживал, думая о том, что кто-то другой кормит Рекса, а может быть, обижает его. Надеюсь, что новый хозяин был добрым человеком и псу не пришлось страдать от жестокого обращения. Не сомневаюсь, Рекс переживал ничуть не меньше, чем переживал бы я сам, если бы однажды обнаружил, что безо всякого повода он бросил меня и бесследно исчез.
Случилось так, что команду имени Седьмого сентября переименовали в "Америкину".
Мы долго ломали голову, как выйти из положения, но так и не смогли ничего придумать. После трагедии с земляными орехами никто больше не решался воровать, а найти денег честным путем, чтобы купить одиннадцать пар настоящих бутс, было выше наших сил. Запасным игрокам обуви, конечно, не требовалось, ведь при замене любой из нас отдал бы свои бутсы товарищу. У бразильцев есть пословица: у бедняка безразмерные ноги, то есть он носит что придется. Мы уже решили отказаться от участия в турнире, как вдруг появился Зе Лейте, коммерсант, друг нашей семьи и многих ребят из нашей команды.
"Вы получите бутсы, — сказал он, — но тренировать вас буду я. Вам придется выполнять все мои указания. Дисциплина должна быть как в настоящем футбольном клубе. Тогда сможете выиграть турнир".
"Грандиозно! — ответили мы в один голос. — Но где вы возьмете бутсы?"
"Это моя забота".
Появление взрослого в команде было для нас большим событием. Я, конечно, предпочел бы, чтобы нашим тренером стал Дондиньо. Но у него не было времени, к тому же он никогда не сумел бы купить нам бутсы. Зе Лейте оказался подходящей фигурой на роль тренера. У него были и личные мотивы, чтобы оказать помощь нашей команде. Ведь в ней играли трое его сыновей — Зе Роберто, Зе Мария и Зе Луис.
"Только надо изменить название команды", — предупредил Зе Лейте.
Мы недоумевали.
"Зачем это?"
"Потому что вашу команду имени Седьмого сентября знают в городе как "босоногих". Теперь вы получите бутсы, значит, придется изменить название. Мы будем называться "Америкина".
По-португальски это означает "малая Америка", но Зе Лейте мог окрестить нас как угодно. Если мы получим бутсы для участия в турнире, нам будет все равно, как нас назовут. Зе Лейте сдержал свое обещание. Он отправился в клуб "Нороэсте", встретился с его руководителями и, судя по всему, поведал им такую душещипательную историю, от которой прослезился бы самый черствый человек. В итоге он притащил целую кучу изношенных бутс. Не выбросили их скорее всего по чисто сентиментальным мотивам. Он свалил бутсы в кучу и улыбнулся.:
"Вот вам. Выбирайте".
Это надо было видеть! Мы жадно кинулись примерять. Надевали, снимали, менялись друг с другом, причем каждый норовил выхватить наименее изношенные, не обращая внимания на размер.
Меня удивило, что многие бутсы были нам малы, а не велики. Видимо, когда всю жизнь ходишь босым, подошвы становятся толще, даже если страдаешь от недоедания. Подобрав себе более или менее подходящую обувку, мы были готовы к участию в турнире.
Начались тренировки. Зе Лейте и здесь сдержал свое обещание. Тренировал он напряженно, даже к своим сыновьям не проявлял ни малейшего снисхождения. Нам требовалось время, чтобы привыкнуть к игре в бутсах. Не сразу мы привыкли и к травяному полю, которое Зе Лейте нашел специально для нас. Это было заброшенное футбольное поле клуба "Норо-эсте", где из-за пыли, поднимавшейся во время игры, порой было трудно разглядеть соперника. Кроме того, мы беспрестанно обменивались бутсами в надежде найти ту самую пару, которая была бы впору. Наконец, нам удалось выбросить из головы мысли о бутсах и сконцентрироваться только на игре.