Моя жизнь по соседству

Фицпатрик Хантли

Мама достает из холодильника фильтрованную воду и наливает в чайник:

– Клэй говорит, мой потенциал больше нынешней должности. Дескать, я могу стать по-настоящему значимой. Не просто женщиной, которая пробила себе дорогу в политику благодаря своему трастовому фонду…

Именно так написали во многих передовицах, когда мама выиграла в первый раз. Я читала те статьи и прятала газеты, надеясь, что мама не увидит. Но она, конечно, увидела.

– Люди смотрят на меня, но настоящую меня давно никто не видел. – Мама замирает с фильтрованной водой в руках. – Ваш отец… Мне

казалось, что он видит. Но после него… Я стала старше, появилось столько дел… Кто теперь на меня смотрит? Вы с Трейси… Она осенью уезжает в колледж, ты – на следующий год. Вот я и думаю… Теперь их очередь? Когда я свою упустила? Клэй быстро примирился с тем, что у меня дочери-подростки. Он по-настоящему понимает меня, Саманта. Словами не передать, как это здорово…

Мама поворачивается ко мне. В жизни не видела… чтобы она так сияла.

Ну как мне сказать: «Мама… ну… по-моему, у него есть другая»?

Я думаю о Джейсе Гарретте: он понимает меня без лишних слов и объяснений. Вдруг у мамы с Клэем так же? Пусть он не окажется гнусным бабником!

– Мам, я очень рада, – заявляю я, нажимаю «ВКЛ», и кухня наполняется рокотом блендера, рубящего клубнику и лед.

Мама убирает мне со лба волосы, ставит емкость с фильтрованной водой на стол и не отходит от меня, пока я не выключаю блендер. Потом воцаряется тишина.

– Вы с Трейси – лучшее, что у меня есть, – говорит она мне в спину. – Лучшее в личном плане. Только личное – далеко не все. Не хочу, чтобы мои достижения ограничивались детьми. Хочу… – Мама осекается, и я оборачиваюсь.

Мама смотрит вдаль на что-то мне не видимое. Внезапно мне становится за нее страшно. С мечтательным выражением лица она кажется просто женщиной, не моей мамой, не фанаткой пылесоса, которая закатывает глаза, стоит Гарреттам допустить малейшую ошибку. С Клэем я сталкивалась лишь дважды. Наверное, свой шарм у него есть, хотя у моего отца он тоже был. «У вашего отца был шарм», – повторяет мама с горечью, словно шарм – запрещенный препарат, который она принимала по его настоянию и потеряла голову.

Я откашливаюсь и спрашиваю, надеюсь, непринужденно, а не как шпионка:

– А ты хорошо знаешь Клэя Такера?

Мама впивается в меня взглядом:

– Почему ты спрашиваешь, Саманта. Разве это тебя касается?

Поэтому я ничего не говорю. Беру ложечку и давлю кусочки клубники о бортик.

– Просто интересно, – бормочу я. – Клэй кажется…

Потенциальной катастрофой? Слишком молодым? Нет, получается бестактно. Да разве для этой темы есть тактичный вариант?

В общем, фразу я не заканчиваю. Обычно этот прием использует мама, чтобы вытянуть из нас все. Невероятно, но эта тактика действует и обратным ходом.

– Одно я знаю точно. Для сравнительно молодого человека Клэй добился многого. Во время прошлой президентской кампании Клэй консультировал национальный комитет Республиканской партии и ездил к Джорджу Бушу на ранчо «Кроуфорд»…

Фи… Трейси дразнила маму, потому что о нашем бывшем президенте та говорила с придыханием:

– Ма-ама влюби-и-илась в главнокома-а-а нудующего! Меня такой вариант пугал слишком сильно, чтобы дразниться.

– Клэй

Такер – настоящий крушитель стереотипов и новатор, – продолжает мама. – Поверить не могу, что он занимается моими делами.

Я убираю клубнику в холодильник и размешиваю смузи ложечкой – выискиваю нераздавленные кусочки клубники.

– Как же он оказался в Стоуни-Бэй?

Он привез с собой жену? Любимую девушку из родного города?

– Клэй купил родителям летний домик на Сишелл-айленд. – Мама открывает холодильник и переставляет клубнику со второй полки, на которую я ее убрала, на третью. – Знаешь ведь островок вниз по реке? Клэй работал на износ и сюда приехал отдохнуть и восстановиться. – Мама улыбается. – Потом он прочитал о моей кампании и не смог остаться в стороне.

В стороне от кампании или от мамы? Или он секретный агент, пытающийся ее дискредитировать? Это не сработало бы. У мамы скелетов в шкафу нет.

– Так это ничего? – Я вылавливаю клубнику и съедаю. – Ну, что он твой советник, а вы вроде бы как встречаетесь? Я думала, такое под запретом.

Не смешивать политику с личной жизнью – в этом мама непоколебима. Года два назад Трейси забыла взять деньги на прокат коньков на катке Маккински. Владелец, мамин сторонник, просил не беспокоиться. На следующий же день мама привела Трейси и заплатила по полному тарифу, хотя Трейс каталась после закрытия.

Мама хмурится.

– Саманта, мы оба взрослые, но свободные люди. Никаких правил не нарушаем. – Она поднимает голову и скрещивает руки на груди. – Мне не нравится твой тон.

– Я…

Мама уже подошла к стенному шкафу, достала пылесос и включила на такую мощность, что он умиротворяюще заревел, примерно как «Боинг-747».

Я утыкаюсь в смузи и гадаю, что сказала не так. Мама фактически проштудировала биографии Майкла и Чарли, не говоря о наиболее подозрительных избранниках Трейси. Но когда дело касается ее…

Вдруг пылесос утробно хрипит и замирает. Мама трясет его, переворачивает, выключает снова, но ничего не помогает.

– Саманта! – зовет она. – Ты не знаешь в чем дело?

Богатый опыт подсказывает, что на деле это означает: «Это не твоих рук дело?»

– Нет, мам, я им не пользовалась.

Мама осуждающе смотрит и снова трясет пылесос:

– Вчера вечером он отлично работал.

– Мам, я им не пользовалась.

Неожиданно она срывается на крик:

– Тогда что с ним такое?! Сломался в самое неподходящее время! На ужин приедет Клэй с потенциальными спонсорами моей избирательной кампании, а у меня гостиная наполовину вычищена!

Мама швыряет пылесос на пол.

Гостиная, как обычно, безукоризнена. Не определишь, какую половину мама только что пропылесосила.

– Мам, все в порядке. Они даже не заметят…

Она пинает пылесос и в гневе смотрит на меня:

– Я замечу.

Ясно…

– Мама!

Я привыкла к ее раздражительности, но сегодня как-то чересчур.

Ни с того ни с сего она вырывает пылесос из розетки, собирает, проходит к двери и швыряет его на улицу.

Пылесос с грохотом падает на подъездную аллею. Я смотрю на нее во все глаза.