Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары

Кейси Эдгар Эванс

Священник спросил его: "Что ты делаешь, Джим?" Он ответил: "Если Иисус таков, как вы говорите. Он соединит эти буквы вместе, чтобы произнести именно то, о чем я хочу молиться, потому что не знаю, о чем сейчас просить". Когда тот вышел, мы начали заниматься, а впоследствии этот человек стал отличным священником в горах штата Кентукки.

Я не сомневаюсь, что в восточном Кентукки его работа ценилась очень высоко. Многие люди слышали об этом человеке и о той работе, которую он проделал.

Другие квартиранты в пансионе, где я жил, проявляли ко мне интерес. Клерк с железной дороги относился ко мне с особенной симпатией, он даже время от времени брал меня в свои поездки по выходным. Это позволило мне ознакомиться с поездами

и их преимуществами. Студент-медик также приглашал меня на свои занятия, где в присутствии группы студентов проводились хирургические операции или различные медицинские исследования. Я побывал на множестве подобных занятий. Художница пригласила меня на свою выставку, и однажды я даже должен был выйти вперед, чтобы получить наградную ленту для этой молодой особы. Чтобы отпраздновать это событие, она взяла меня с собой, и я впервые побывал на спектакле "Расцвет рыцарства" с Джулией Марлоу и И.Х. Сотерном. В другой раз управляющий взял меня с собой на политический митинг, после которого мы пошли на призовой боксерский поединок — в тот вечер дрался молодой Корбетт, — а затем на встречу Армии спасения.

Первый раз я подвергся гипнозу в магазине при очень необычных обстоятельствах. Однажды гипнотизер Герман Великий вошел днем в наш магазин, чтобы купить колоду карт. Так получилось, что обслуживать его, не зная, кто это такой, выпало мне. Когда он пошел заплатить за карты, оказалось, что он взял деньги из моего кармана. Затем он сказал, что карты такие дешевые, что он решил взять еще дюжину колод. На сей раз всем привиделось, что он взял деньги у кассира изо рта. Потом он спросил мое имя и сказал: "Я думаю, что вы хороший объект для гипноза. С позволения менеджера, я хотел бы проверить это". Поскольку это происходило почти в момент закрытия магазина, ему разрешили это сделать. Он повернул меня спиной к себе и сказал: "Спать — спать — спать".

А затем я ощутил, что лежу на одном из столов.

Позже я рассказал ему о том, что произошло с Хартом Королем Смеха в театре в Хопкинсвилле приблизительно за год до этого. Я помогал ему во время его представлений, однако он попросил, чтобы я оставил сцену, потому что меня бы ло слишком трудно загипнотизировать.

Прежде чем уехать, мистер Герман дал мне и нескольким другим сотрудникам фирмы билеты на его шоу. Я прошел к нему за кулисы и разговаривал с ним в его раздевалке.

В магазине произошли некоторые изменения, вследствие чего ко мне стали относиться с некоторой враждебностью — меня обвиняли в том, что я — любимчик босса. В этот момент пригодилось мое знание каталога, поскольку я мог помочь ответственным сотрудникам подготовить новый каталог, который ежегодно пересматривался, чтобы разъездные продавцы нашей фирмы могли быть в курсе текущих цен и списка товаров. Это несколько успокоило других сотрудников, но каждый раз, когда Маргарет и ее отец приезжали в магазин, они принимались дразнить меня. Тем не менее благодаря знакомству отца Маргарет с боссом в фирму поступил капитал, необходимый для расширения основного бизнеса. После этого сказать уже было нечего.

На Новый год я отправился домой на несколько дней, взяв билет, который получил благодаря внеурочной работе в офисе железной дороги. Маргарет послала членам моей семьи несколько замечательных подарков. Я был счастлив снова увидеть Гертруду. Однако я не знал, как договориться о свадьбе, — никто из ее семьи не хотел, чтобы она переехала жить в Луисвилль. Главной моей заботой было добиться достаточного дохода. Я знал, что в начале нового года у меня будет свой кабинет и мне повысят жалование, но все же этого было недостаточно для того, чтобы содержать двух человек. Кроме того, мне нужны были свободные деньги, потому что я проводил много времени с молодыми людьми, с которыми мне удалось здесь познакомиться, и я думал, как бы мне повысить доходы, — ведь круг моих друзей здесь быстро расширялся. Кое-кто в магазине заключил, что мы с Маргарет поженились, потому что казалось, что после нашего знакомства ее семья вложила

в фирму значительную сумму денег. Однако меня подобные идеи совсем не устраивали, потому что они шли вразрез с моей верностью Гертруде. Похоже, обстоятельства складывались так, что я мало что мог здесь изменить, мне оставалось только уйти.

Когда я возвратился в Луисвилль после отпуска, отец приехал со мной, чтобы договориться о работе, — он стал окружным представителем Братской страховой компании. Мне также предлагали работу в этой компании. Обдумав это предложение, я почувствовал, что должен покинуть Луисвилль и присоединиться к отцу, занявшись страховым бизнесом.

За последнюю неделю работы в магазине в январе 1900 года мне заплатили сорок долларов. Я знаю, что многие сотрудники проработали там чуть ли не четверть века, но так и не добились подобной зарплаты. В тот же вечер я сел на поезд, который умчал меня в Хопкинсвилль.

Глава 9

Исцеленный, 1901: восхвалите Господа

Мой отец уже работал, организуя сообщества [11] , когда в январе 1900 года я присоединился к нему. Вскоре я получил письмо от моего прежнего работодателя, Джона П. Мортона, в котором сообщалось, что мне будут посланы образцы договора и меня не будут вычеркивать из платежной ведомости как продавца в бухгалтерских книгах, чековых книжках, гроссбухах и т. п.

Во время наших путешествий мы с отцом однажды оказались запертыми на карантин в гостинице в Мэдисонвилле, штат Кентукки, потому что у кого-то из постояльцев обнаружили оспу. Как-то раз я увидел там человека, который под гилнозом играл на пианино, несмотря на то что в обычном состоянии он играть не умел. На мне также опробовали гипноз, и я тоже сумел сыграть на пианино и довольно хорошо.

11

Страховки предлагались членам братских сообществ на групповой основе, поэтому, чтобы стимулировать страховой бизнес, отец и сын Кейси ездили из города в город и организовывали там новые сообщества.

После того как карантин был снят, сообщество было сформировано, и я отправился в Гринвилль, штат Кентукки. В первое воскресенье, которое я провел в этом городке, я встретил девушку, которой я в свое время передал множество записок от одного из мальчиков из нашей школы. Ее звали Анна Бель. Мы вспомнили нашу дружбу и провели вместе немало приятных вечеров.

Мои усилия как в плане продаж для John Р. Morton and Со., так и по организации сообществ весьма хорошо оплачивались, и я чувствовал, что наконец-то мне удалось чего-то добиться. Закончив дела в Гринвилле, я переехал в другой маленький городок. Когда я прибыл туда, меня мучила сильная головная боль. Она не прекращалась в течение довольно значительного времени, и мне пришлось обратиться к врачу. Он не смог определить причину болезни и выписал мне успокоительное средство. Я принял одну дозу и заснул. Когда я пришел в себя, то увидел, что нахожусь дома, в Хопкинсвилле, и рядом со мной два доктора. Оказалось, что меня привел домой один из моих друзей, который нашел меня бродящим по платформам железной дороги в нескольких милях от города, где я принял выписанный мне препарат. Дома мне наконец удалось заснуть естественным образом.

Когда на следующий день я проснулся, то мог говорить только шепотом. Но это не была простуда. Доктор назвал это афонией. Мне ничего не помогало. Я консультировался со многими врачами в моем городе и в других местах — все было напрасно. Маргарет даже вызвала специалиста из-за границы, чтобы тот осмотрел меня, но мне ничего не помогало. Я начал худеть. У меня не было голоса, и в течение 12 месяцев или даже дольше я практически не мог говорить, мне приходилось почти шептать. Мы перепробовали все, но в течение целого года состояние моего здоровья продолжало ухудшаться, так что в конце концов я не мог ничего произнести даже шепотом.