Моя жизнь. Встречи с Есениным
Шрифт:
Когда наконец я очутилась одна в доме на Рю де ла Помп, мое отчаяние не имело границ. Я не могла дольше переносить вида этого дома, в котором я была так счастлива. Я жаждала уйти из него и из мира, ибо в те дни я верила, что мир и жизнь умерли для меня. Сколько раз в жизни приходишь к такому заключению! Меж тем стоит заглянуть за ближайший угол, и там окажется долина цветов и счастья, которая оживит нас. В особенности же я исключаю выводы, к которым приходят столько женщин, а именно, что после того, как им миновало 40 лет, их жизненное достоинство должно исключить всякую любовь. О, как это неверно!
Весной 1921 года я получила следующую телеграмму
Откуда пришло это обращение? Из ада? Нет — но из ближайшего от него места, которое для Европы заменяло собою ад, — от Советского правительства, из Москвы. Я ответила: «Да, я приеду в Россию и стану обучать ваших детей при единственном условии, что вы предоставите мне студию и все, что необходимо для работы». Я получила утвердительный ответ и вот однажды очутилась на Темзе, на пароходе, который шел из Лондона в Ревель, а оттуда на поезде — в Москву.
По дороге в Россию у меня было чувство, словно душа, отделившись после смерти, совершает свой путь в новый мир. Мне казалось, что я покинула навсегда все формы европейской жизни. Со всей энергией своего существа, разочаровавшегося в попытках достигнуть чего-либо в Европе, я была готова вступить в государство коммунизма.
Я не везла с собою никаких платьев. Я представляла себе, что проведу остаток жизни в красной фланелевой блузе среди товарищей, одетых с такой же простотой и исполненных братской любви.
Пока пароход уходил на север, я оглядывалась с презреньем и жалостью на все старые условности и обычаи буржуазной Европы, которые покидала. Отныне я буду лишь товарищем среди товарищей и выработаю обширный план работы для этого поколения человечества. Прощай, неравенство, несправедливость и животная грубость старого мира, сделавшие мою школу несбыточной!
Когда пароход наконец прибыл, мое сердце затрепетало от великой радости. Вот он, новый мир, который уже создан! Вот он, мир товарищей: мечта, которая служила конечной надеждой всех великих артистов, мечта, которую Ленин великим чародейством превратил в действительность. Я была охвачена надеждой, что мое творчество и моя жизнь станут частицей ее прекрасного будущего.
Прощай, Старый Мир! Привет Новому Миру!
И. Шнейдер
Встречи с Есениным
Долгие годы отделяют меня от событий, о которых рассказывает эта книга. Но за эти годы мне не раз приходилось перелистывать страницы минувшего в докладах, статьях, лекциях или просто рассказывая все это другим людям.
Летом 1921 года знаменитая американская танцовщица Айседора Дункан по приглашению Советского правительства приехала в Москву, чтобы отдать свой труд, опыт и навыки русским детям;.
Сразу же после приезда Дункан нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский поручил мне как журналисту, близкому к хореографическому искусству, позаботиться о Дункан и ее спутницах, а потом в течение очень долгих лет, не бросая, правда, никогда пера, журналистики, литературы, я руководил сначала школой, затем студией и, наконец, Московским театром-студией
Первые месяцы работы с Дункан и свели меня с одним из замечательных русских поэтов-лириков Сергеем Александровичем Есениным.
Я прожил с Айседорой Дункан и Сергеем Есениным в Москве под одной кровлей почти три года, немного путешествовал с ними, был свидетелем первой их встречи. В моей памяти жива история их большой любви, которую Луначарский назвал потом «горьким романом». […]
Приехать совершенно бескорыстно в Советскую Россию, едва оправившуюся от исторических пожаров, нужды и голода… Поверить в эту Россию мог лишь человек незаурядный. Вспомните годы… Презреть богатство, свою мировую славу, которая, правда, была уже на закате, все-таки не просто… Но и не в этом дело. Она могла жить в полном довольстве, спокойно. Но она говорила в те годы, что не может так жить, что только Россия может быть родиной «не купленного золотом искусства».
О том, что ощущала Дункан, когда ехала с женой Литвинова [71] из Лондона через Ревель (ныне Таллинн. — Ред.) и Петроград в Москву, она писала в своей книге: «…По пути в Россию я чувствовала то, что должна испытывать душа, уходящая после смерти в другой мир, я думала, что навсегда расстаюсь с европейским укладом жизни. Я видела, что идеальное государство, каким оно представилось Платону, Карлу Марксу и Ленину, чудом осуществилось на земле. Со всем жаром существа, разочаровавшегося в попытках претворить в жизнь в Европе свои художественные видения, я готовилась вступить в идеальное государство коммунизма…»
71
Литвинов, Максим Максимович (настоящие имя и фамилия Макс Валлах; 1876–1951) — советский государственный и партийный деятель. В 1920 г. — полпред в Эстонии.
Из старого мира она шла в новый, не зная, что в обетованной земле найдет и большую, последнюю в жизни любовь.
Но до того, как Дункан и Есенин встретятся на страницах этой книги, необходимо, чтобы читатель получил хотя бы общее представление о жизненном пути Айседоры Дункан, о социальных причинах ее стремления в революционную Россию и о первых шагах ее работы в Москве в годы становления Советской власти.
1. Приезд Айседоры Дункан. «Золотой король» и Дункан. Первые впечатления
Кто может предугадать минуту, когда, благодаря какому-нибудь незначительному обстоятельству, жизнь внезапно делает крутой поворот?..
Если бы я вошел минутой позже в свою комнату, где призывно звенел настольный телефон, он бы еще раза два налился звоном и умолк. Я поднял трубку: Флаксерман, секретарь Луначарского, сообщил, что со мной хочет переговорить нарком.
Луначарский сказал, что неожиданно, на три дня раньше, чем ее ждали, приехала Дункан. Анатолий Васильевич попросил меня поселить ее на какое-то время в квартире Гельцер [72] , уехавшей на гастроли. С Гельцер я был связан работой и поэтому не удивился такой просьбе.
72
Гельцер, Екатерина Васильевна (1876–1962) — советская артистка балета, народная артистка РСФСР, работала в Большом театре.