Моя. Твой. Наши
Шрифт:
– Успеем.
– Тогда я уже готова. Поехали.
Мы с Никитой предупредили родителей, что нам нужно ненадолго отъехать, детям пришлось сказать, что мы поехали посмотреть, не забыл ли чего Дедушка Мороз и всё ли он привезёт, что заказывали дети в письмах.
Пока я застёгивала сапоги, в квартиру вошли Даня и Алёнка с пакетами в руках.
– Шампусик и фейерверк приехали! – оповестил Даня всю квартиру,
– На свидание, - ответила я, пританцовывая.
– Вы в курсе, что вы уже старые? – гаденько хихикнул Даня. – В вашем возрасте на свидания уже не ходят.
– Это в нашем возрасте кое-кто на свидания уже не ходит, - фыркнула Алёнка обижено. – Мог бы и поучиться у старшего брата. Яичница в постель, которую ты, кстати, сам потом и съедаешь, уже не прокатывает дорогой. Этому пальчику нужно колечко, - показала подруга безымянный палец правой руки.
Я рефлекторно глянула на свой палец и улыбнулась кольцу.
– Ты это, кстати, малая, будешь сегодня шампусик хлебать, пей мелкими глотками. Подавишься чем-то круглым с камушком – я не виноват.
– Да-а-ань! – довольно заверещала Алёнка.
– Да, я отдам дань нашим отношениям. Засиделась ты в девках, - деловито изрёк Даня и пошёл в кухню, нарочито уклоняясь от Алёнкиных поцелуев.
– Готова? – спросил Никита.
– Угу.
– Поехали.
Когда Никита вывез меня за черту города, я всерьёз насторожилась, не понимая, куда он хочет меня привезти. Я ждала ресторана, кафе, кинотеатра, боулинга… Да чего угодно, где мы часто бывали, но не того, что меня вывезут в какое-то поле.
Но, когда мы проехали это поле, заехали в лесок и выехали из него, я едва не превратила нашу машину в кабриолет, подпрыгнув на кресле.
– Никита! – мы ехали ровно к воздушному шару яркого красного цвета, который выглядел, как пламя на фоне белого нетронутого человеческими следами снега.
– Ты давно мечтала об этом. С Новым годом, любимая, - Никита поцеловал мою руку и нежно заглянул в глаза. – Беги уже, - хохотнул он, видя, что на месте сидеть я уже не могу.
Я выскочила из машины и направилась прямиком к шару, не веря своим глазам. Боже! Какой он огромный, оказывается! И какой шумный!
– Здравствуйте, Валерия, - поздоровался
Мужчина помог мне забраться в корзину. Хорошо, что Никита предупредил одеться меня потеплее и не в платье.
А вот сам Никита остался стоять в стороне, спрятав руки в карманы зимней куртки.
– Залезай! – крикнула и я поманила его рукой, не переставая улыбаться во все тридцать два.
– Это только для тебя, Лер. Я не полезу.
– В смысле?! Давай вместе, Никит! Одна я не полечу. В моей мечте было так: мы летим над лесом в обнимку.
– Ага, когда этот шарик лопнет на морозе или корзина развалится от тяжести, - нервно хохотнул Никита.
– Залезай, говорю. Эта штука не развалится и не лопнет. Не лопнет ведь? – спросила я пилота.
– Всё новое, крепкое, я профессионал. Вместимость гондолы до пяти человек.
– Слышал? Иди сюда.
– Я тяжелый и боюсь высоты.
– Никита!
– Я не могу. Мне нельзя. Я отец двоих детей.
– Троих, вообще-то, - сказала я и запустила руку в карман куртки, где лежал тест на беременность, спрятанный в подарочные носки. Я хотела отложить сюрприз до боя курантов, но, видимо, придётся сделать его раньше.
– Троих? Кто третий? – не понял Никита, хмурясь.
– Пока его имя Горошек Никитович, и ему всего три недели, - сказала я, достав тест. – Знакомиться будешь или как?
– Лера! – выдохнул Никита моё имя и потерял способность моргать, глядя на меня во все глаза. – Ты…
Внезапно мой муж затих и резко отвернулся, начав тереть глаза.
– Поплыл батя, - усмехнулся пилот.
–
– Никита, - позвала я мужа.
Наконец, он взял себя в руки и устремился ко мне. Сам залез в корзину и обнял меня так крепко, что на секунду мне показалось, что я рожу прямо здесь и сейчас.
– Никита, задушишь, - выдавила я сипло.
– Моя девочка! Любимая моя! Спасибо тебе! – муж хаотично осыпал моё лицо поцелуями, а я улыбалась и балдела, не чувствуя ни холода зимы, ни подступающего страха перед скорым подъёмом на шаре. – Люблю тебя!
– А я тебя, - обняла я Никиту и поцеловала в губы.
– Полетели? – спросил пилот.
– Полетели!