Моя
Шрифт:
Вау. Думаю, Гэри и Сьюзен на самом деле, противостояли друг другу.
— Ладно, тогда, — говорю я, делая вид, что записываю. — Поняла. Несчастливый брак, делать вид, что все хорошо.
— Тупая сука, — кипит Гэри, наблюдая за пешеходами на Голливудском Бульваре.
— Могу я спросить кое о чем? — спрашиваю я, надеясь сменить тему. — Об операции?
— Что?
— Ты сказал, что я буду медицинским доверенным лицом, если что–то пойдет не так, как надо. Так, что бы ты хотел, чтобы я сделала, если что–то пойдет не так?
— Все пройдет, как
— Да, но что если? Ты хотел бы, ну знаешь, жизнеобеспечение? Или...
— Конечно, я хочу жизнеобеспечение! — ответил Гэри. — Рискованные меры, работы. Не позволяй им тянуть резину. Деньги не проблема. Но все пройдет, как надо. Поверь мне.
— Хорошо, конечно. Давайте о чем-нибудь другом, — произношу я. — Думаю, я справлюсь.
— Хорошо, — сказал Гэри, глядя на часы. Солнце уже было готово сесть в смог Лос-Анджелеской долины. — Уже скоро.
Он наклонился вперед и опустил ширму.
— Доставь нас в операционную, — говорит он. — Мы готовы.
Глава 7
Риен
Все было готово. Инструменты на медицинском столе разложены по порядку, именно так, как мне нравилось. Закаленные стальные скальпели с номерами от восемнадцатого, с широким лезвием и длинной ручкой, до двенадцатого, с лезвием в форме полумесяца, прямо как крюк. У каждого своё предназначение, каждый по-своему прекрасен…
Я поднёс самое крупное прямое лезвие к свету. Его нижний край был заточен так, чтобы кожу можно было прорезать так же легко, как сыр.
Сегодня ко мне придёт еще одна парочка, надеясь начать новую жизнь. Сюда: в эту операционную, чистую и белую, с видом на Голливудские холмы. Сюда, где они смогут получить свою пластику при полной конфиденциальности. И, так и быть, они ее получат.
Когда я прекращу резать, они уйдут. Единственное, что от них останется – это пустота, обитавшая в них с самого начала.
У людей такие пустые жизни. Всегда удивляюсь этому, когда они просят их сохранить.
Лезвие блеснуло оранжевым, отразив небо снаружи. Я осторожно кладу его обратно на столик, после чего обращаю внимание на простор, раскинувшийся за пределами окна, распростёртого на всю стену операционной. Оно выходило на западную долину Лос-Анджелеса, и я заплатил бешеные деньги ради этого. Или, скорее, целое состояние на это выложили мои клиенты.
Закаты в Лос-Анджелесе были невероятно красивыми, особенно наблюдая за ними из моего особняка. Огненно-красные, золотые облака, разлитые по небу, и луна, виднеющаяся в вечерних сумерках. Изогнутая полоса белого, столь же тонкая и острая, как мои скальпели. Операционная, сплошная белая плитка от пола до потолка, отразила цвета пылающего неба
Снял с рук латексные перчатки, запуская их в мусорное ведро. Хоть, технически, у меня и не было нужды в стерильной операционной, мне все еще нравилось содержать ее в чистоте. Думаю, эта старая привычка сохранилась еще со времен медицинского колледжа и моей работы анестезиологом. С тех пор, когда я еще не делал ничего плохого.
Операционный
Я ещё раз посмотрел в окно. Небо уже потемнело. Облака превратились в пепельно-серые грязные тени своего былого огня. Белая плитка более не отражала его погасшие цвета.
Сара
Мы подъехали к частной подъездной дороге недалеко от Заката. Я посмотрела на Гэри. Он казался спокойным.
— Разве мы направляемся не в больницу? – спросила я, хмурясь.
— В больницу? — переспросил он, будто удивляясь.
— Ну, знаешь, место, куда обычно привозят людей на операции.
Гэри рассмеялся надо мной. Моя грудь сжалась, и я попыталась справиться с этим. Сьюзен ненавидела Гэри, то есть, Я ненавидела Гэри. Но это была спокойная, поддающаяся контролю ненависть. Да.
— Думаешь, знаменитости ходят в Cedars Sinai, чтобы получить свои услуги? Черт, нет. В таком случае, это получило бы ненужную широкую огласку. Поэтому у нас есть личный врач. Они называют его лучшим. А я всего лишь надеюсь, что он держит рот на замке.
— Ох, — говорю я, опускаясь в роли Сьюзен. Конечно, у нас был бы личный врач. Конечно.
Автомобиль съехал в проулок между домами и остановился за одним из особняков. Там были ворота, которые открылись перед нами и, как только наш седан въехал внутрь, тут же закрылись. Я уставилась на заднюю часть особняка. Белая дверь, подсвеченная прожектором и быстро тускнеющим солнцем — единственное, что я увидела. Окон на этой стороне дома не было.
— На месте, — произнес Гэри. — Готова быть Миссис Сьюзен Стидхилл?
— Да, дорогой, — глумливо ответила я.
— Отлично, — похвалил Гэри, одобрительно глядя на меня.
Мы вышли из автомобиля и направились в дом. Я удерживала свой взгляд впереди, не оглядываясь на Гэри. Воображала себя Сьюзен Стидхилл, которой адски надоедает сопровождать мужа в пластическую клинику. Гэри придержал для меня дверь, а я нарочно задела его, не поблагодарив. Могу предположить, что он был вполне впечатлен моей актерской игрой, во всяком случае, до сих пор. Ну, я же должна хоть что-то делать, ведь так?
Я вошла во что-то напоминающее приемную. Две стены были полностью оборудованы зеркалами от пола до потолка, делая помещение гораздо больше, чем на самом деле оно было. На входе находился стенд с вполне интересными произведениями искусства. Но я была Сьюзен Стидхилл, ни малейшего понятия насколько сильно она интересовалась искусством.
Поэтому вместо созерцания скульптур я подошла к одному из кожаных кресел и уселась в него, взяв в руки журнал. Просмотрела страницы огромных домов и подстриженных газонов. И остановилась на рекламе итальянской мраморной столешницы. Сьюзен хотела бы этого. Нет, я.