Мозаика чисел
Шрифт:
– Мне нужны отчаянные люди для налета на инкассаторскую машину. План проработан в мельчайших деталях. При соблюдении моих правил и следуя точному плану, операция пройдет без помех. В результате вы получите миллион долларов, загранпаспорт и билеты на самолет в нейтральную страну. В случае вашего отказа я ухожу, а вы остаетесь ждать киллеров. Тот, кто решил вас убить, уверен в том, что украденные вами документы сгниют в тайнике, а такой исход всех устраивает. Их прокуратурой не напугаешь.
– Миллион,
– Однако в зоне пришили человечка? – пробурчал Визгунов.
– Это была самозащита. Я не рву на себе рубаху перед расстрелом и раньше времени подыхать не готов, если блатные мою жизнь поставят на кон.
Черный человек в маске встал.
– Если согласны на мои условия, то нам пора уходить. Но помните: вы будете делать только то, что я скажу.
– Разумеется. Если меня нанимают, то я играю по правилам хозяина.
Визгунов достал из рюкзака взрывное устройство. Во всяком случае, таким его себе представляют несведущие люди. Он подошел к двери, открыл щеколду и выставил таймер на пятнадцать минут, после чего прилепил бомбу к косяку. Своему пленнику он объяснил свои действия иначе:
– Я сделал растяжку. Дверь открыта. Как только они сюда сунут нос, дом взлетит на воздух. Но это не мера. Мы лишь избавимся от погони, но не от желания ваших бывших хозяев избавиться от вас.
Он помог подняться Тапёру на ноги и вытолкал его в окно, потом выпрыгнул сам. Ставни с этой стороны дома Визгунов тоже запер на внешние замки.
– Теперь у них остался только один вход в дом. Уходим.
К опушке они пробирались околицами. Машина стояла там, где ее оставили. Они сели на заднее сиденье.
– Поехали, – скомандовал Визгунов.
Ашкинази увидел сидящего перед ним шофера. Вернее, черную шапку, шарф и узкие плечи. Конечно, он не мог видеть лица, но если бы его хозяин сам сел за руль, ему пришлось бы снять маску. На пути немало постов, и шофер должен ехать с открытым лицом.
Они не проехали и десятка метров, как услышали оглушительный взрыв и где-то с правой стороны, метрах в трехстах в небо взметнулись языки пламени.
– Успели, – облегченно вздохнул Визгунов.
Тапёр ничего сказать не мог. Мужика трясло, словно в лихорадке, и он уже ни о чем думать не мог.
8 мая. 17 ч 25 мин
На звонок дверь открыла полная женщина средних лет. На пороге стоял высокий приятный мужчина лет пятидесяти с посеребренными висками и светлыми лукавыми глазами.
– Зинаида Матвеевна?
– Она самая. Но вас я не знаю. Это точно. Такие мужчины не забываются.
– Вот уж не думал. Я к
– Да, да. Понимаю. Его последнее послание меня озадачило. Заходите.
Визгунов прошел в опрятную уютную квартирку и тут же получил тапочки. Женщина ценила свой труд, несмотря на выстланный на полу линолеум. Ботинки пришлось снять.
– К сожалению, Женя не сможет прийти сам. Его задержали. Я его адвокат. Он послал меня к вам. Вы не понимаете, с какой целью?
Женщина тихо охнула и направилась в комнату.
– Что-то в этом роде должно было случиться. Вы знаете…
– Андрей. Просто Андрей, – представился гость.
– Вы знаете, Андрей, Женя неплохой человек. Я одинока. Так он мне кран чинил и полки на стену вешал… Но вот жил он ужасно. Всегда напуганный, дерганый, будто украл чего. Как говорится, от скрипа тележного вздрагивал. Разве так живут нормальные люди?
– Да, да, я знаю. Так что вы говорили о послании? – спросил Визгунов.
Зинаида Матвеевна откинула скатерть, под которой лежал лист бумаги, исписанный торопливым крупным почерком.
«Дорогая Зиночка Матвеевна!
Огромная к вам просьба. Конверт, лежащий в вашем почтовом ящике вместе с моей запиской, сохраните до моего возвращения. В нем важные документы, касающиеся меня лично, и кроме меня никому не отдавайте. В крайнем случае, за ним придет человек, которому я доверяю. Посторонний к вам прийти не сможет. Нас с вами ничего не связывает.
Я все объясню, когда вернусь.
Ваш Женя».
– Да, он говорил мне о записке. Но, к сожалению, сам Женя вернуться не сможет. Когда? Это решит суд. Я буду стараться.
Женщина смахнула слезу со щеки.
– Это очень серьезно?
– Трудно сказать. Вам лучше не знать о его делах. Поберегите нервы. Будем надеяться на лучшее.
Женщина встала, достала из комода конверт и положила на стол. Обычный почтовый конверт с марками, но без почтовых штампов. Мало того, они были английскими и больше похожими на коллекционные. Четыре штуки, и все посвящены Второй мировой войне и героям-защитникам, погибшим в боях. Конверт был без надписей. Максимум, что в нем могло лежать, это один лист бумаги.
– Больше вы ничего не нашли? – спросил Визгунов.
– Нет. Два конверта. В большом я нашла записку и этот конверт. Он заклеен, и я его не вскрывала. На большом конверте тоже не было адреса и даже марок не было. Чистый. Сначала мне показалось, будто кто-то ошибся. В моем почтовом ящике не бывает писем. Реклама, местная бесплатная газета и телевизионная программа на неделю, которую я выписываю. Письмо, как видите, адресовано мне.
– Да. Спасибо, что сохранили его, – кивнул Визгунов.