Мозаика сердца
Шрифт:
Остаться в Берингии на срок больше трех недель было возможно только получив специальное разрешение за подписью самого императора Берингии. Такие специальные разрешения выдавались очень редко, поэтому подданных других Земель на территории Берингии практически не было.
Странно, к чему такие строгие правила? Ответ напрашивался сам собой. Берингия тщательно охраняла тайны империи от чужеземцев. Недаром император Марилии мечтал внедрить своего человека в элиту оборотней.
Оборотни рождались, как и у нас, человеческими детьми, обороту начинали учить годам к шести. Как правило, до совершеннолетия все уже могли
Оборотни были очень набожными, и храмы с образами Многоликой Богини Матери стояли по всей империи. В них Богиня была изображена в виде оборотницы.
Еще меня удивило, что все оборотни, начиная с шестнадцати лет, носили специальные браслеты, ограничивающие обращение. Обращаться во вторую ипостась в городской черте было категорически запрещено.
Существовали специальные клубы, которые имели разрешения от министерства внутренней политики на то, чтобы их клиенты могли оборачиваться в стенах клуба и устраивать между собой бои. Клубы являлись единственным исключением.
Если же какой-либо оборотень обернётся в зверя на улицах города, то это грозило ему длительным тюремным заключением. Такой строжайший запрет ввели по той причине, что оборотни различались по своему развитию и уровню магии.
Многие оборотни во второй ипостаси могли быть очень опасны и агрессивны, подчиняться звериным инстинктам. Ранее случалось много кровавых схваток, от которых страдали невинные подданые Берингии.
Ещё у каждого клана оборотней был закрытый город, который находился, как правило, в горах, в котором каждый взрослый оборотень обязан был провести не меньше месяца в течение года. В этом городе оборотни находились все время только в своём втором зверином обличье и жили, подчиняясь животным инстинктам. Такого Месяца оборота им хватало для спокойной обычной жизни в человеческом облике на год.
Мои размышления прервал громкий довольный смех ученого.
— Ты можешь себе представить?! — спросил он, а я смутилась, ведь совсем не слушала его. — Теперь этот прибор давно усовершенствовали и назвали «Надежда оборотня», а я стал обладателем ордена «За заслуги перед Берингией», — гордо закончил учёный и громко рассмеялся, хлопнув себя по бедрам, а я облегченно выдохнула, потому что отвечать не пришлось.
А если бы и пришлось, то я не смогла бы, и ученый мог надолго обидеться, потому что вел себя иногда, как маленький ребенок. Я тут же заметила на его груди этот самый орден, который, видимо, он прикрепил недавно. С любопытством стала разглядывать его.
Все посольство разместили в огромном роскошном дворцовом комплексе в пригороде столицы Берингии города Берина, выделив огромное количество обслуживающего персонала разной направленности, чтобы дорогие гости чувствовали себя как дома.
Меня поместили в корпус вместе с учеными, музыкантами и художниками. Киру предоставили комнату в дипломатическом корпусе. Стефания поехала с детьми к родителям. Вернее к матери, с которой ее отец, как оказалось, давно расторгнул
— Это нормально, Анна, — с легким сожалением произнесла Стефания, когда заметила мое удивление, — оборотень не может всю жизнь испытывать страсть и привязанность к одной обычной женщине, пусть и магине. Они слишком не постоянны в отношениях.
— Атера Стефания, а истинная пара — это миф или реальность? — с любопытством спросила я.
— Древние легенды рассказывают об истинных парах, но в последние сотни лет они встречаются все реже и реже, хотя каждый оборотень в глубине души мечтает о своей истинной.
— А как понять, что это твоя истинная пара?
Стефания мягко улыбнулась.
— Я помню древние легенды, которые рассказывал отец. В них расказывается о том, что когда встречаются истинные, то между ними как бы происходит вспышка молнии, и они сразу понимают, что предназначены друг другу, — молодая женщина рассмеялась. — Но это далеко не так. Все гораздо сложней. Возможно, раньше все так и было: вспышка и, вуаля, любовь до смерти, но сейчас, в современном мире, все происходит не так. Иногда Оборотень может понять, что рядом с ним его истинная пара слишком поздно, когда пара может найти уже другого партнера для создания семьи и стать счастливой или счастливым в семейной ячейке. Просто однажды оборотень понимает, что его сердце, жизнь, мысли принадлежат только одной женщине или одному мужчине. И если это произойдёт, то больше никакая женщина или мужчина не смогут занять место истинной или истинного в душе и сердце оборотня. Это происходит навсегда.
Расселили нас уже ближе к ночи. Я приняла теплый душ и собиралась спать, когда услышала тихий стук в дверь.
— Анна, это я, — услышала тихий голос Кира и тут же открыла дверь.
Он проскользнул внутрь, и я тут же очутилась в теплых крепких объятиях. Подняла глаза и встретила встревоженный взгляд синих глаз.
— Очень длинная и утомительная дорога, — произнес Кир, внимательно осматривая меня. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — улыбнулась я. — А мне понравилась дорога и я почти не устала.
— Понравилась? — искренне удивился Кир. — Но здесь пейзажи так сильно отличаются от наших, а дорога все время петляла то вправо, то влево, то вверх, то вниз. И эти горы, вечные горы…
— Этим тоже понравилась, — тихо и серьезно ответила я.
Взгляд друга помрачнел:
— Ты до сих пор ненавидишь все, что связано с Марилией? — хмуро спросил он, а объятия стали каменными, неуютными.
— Не все, Кир, — также тихо ответила я, открытым взглядом смотря на него. — Ты очень дорог мне. И ученый Стонич. И все сестры храма ордена трилистника. Я не могу ненавидеть всё и всех.
Мгновение Кир угрюмо смотрел на меня, и, показалось, что он хотел что-то сказать, но промолчал. Как всегда. В последнее время я часто замечала, что Кир сдерживался и многое не говорил. Многое из того, что хотел бы сказать.
— Чаю? — миролюбиво спросила я, переводя тему. — Мне только что горничная принесла чай из местных лесных трав, такой аромат от него… ммм. Чашка, правда, одна, но чтобы не смущать горничных твоим ночным визитом, мы можем воспользоваться одной.
Я вопросительно смотрела на друга. Кир медленно расслабился.