Мозг и сознание. От Рене Декарта до Уильяма Джеймса
Шрифт:
Как мы видим, за более чем 200 лет, отделяющих Декарта от Карпентера, решение основной проблемы интеракционизма едва ли сдвинулось с места. Цитируя широко известные слова Джона Тиндаля (1871), «переход от физического процесса в мозге к соответствующему ему процессу в сознании по-прежнему находится за переделами нашего понимания. Даже зная, что определённая мысль в сознании и определённый химический процесс в мозге происходят одновременно, мы не обладаем никаким органом, который осуществлял бы причинно-следственное преобразование одного в другое» (с. 119—120). Против этого аргумента оказываются бессильными как интеракционизм, так и эпифеноменализм. Вот почему мыслители XVIII века, как и их предшественники, были вынуждены вернуться к монизму как последнему возможному выходу из безжалостного картезианского тупика. Две наиболее влиятельные монистические концепции этого периода – двухаспектный монизм и теория мысленного вещества.
Теория двухаспектного
20
Biographical History of Philosophy
21
Physiology of Common Life
22
Problems of Life and Mind
В работе «Физические основы сознания» 23 [10] (третий том «Проблем жизни и сознания» 24 ) Льюис предлагает современное изложение двухаспектной теории – двухаспектный монизм. Льюис не просто повторяет взгляды своих предшественников-монистов, но привносит нечто новое – нейтральный монизм. В основе нейтрального монизма лежит утверждение о том, что существует только один вид универсальной материи, разум и материя рассматриваются как разные формы существования этой универсальной субстанции.
23
The Physical Basis of Mind
24
Problems of Life and Mind
Используя метафору Фехнера, Льюис описывает отношения между сознанием и телом как отношение между выпуклостями и вогнутостями извилистой кривой. Кривая линия остается кривой линией, какую бы замысловатую траекторию она не описывала. Иными словами, психические и физические процессы есть ни что иное, как разные аспекты единого континуума психофизических процессов. Когда этот континуум рассматривается с субъективной позиции (например, когда кто-то наблюдает за своим мышлением), мы видим его ментальную сторону. Когда он воспринимается с объективной точки зрения (например, когда кто-то наблюдает за процессами в мозге другого субъекта), то выглядит как последовательность физических событий.
К сожалению, ментальная и физическая интерпретация единой реальности использует термины, которые не являются взаимозаменяемыми, как этого можно было бы ожидать. Например, воспринимаемый образ большого серого слона не может быть адекватно представлен в терминах, описывающих взаимодействие света с веществом и механизмы работы нервной системы. Другими словами, термины психической реальности не могут быть заменены терминами физической реальности. Сделав такое утверждение, Льюис переместил дискурс психофизической проблемы из области метафизики в область лингвистики, что стало мощным аргументом против крайнего редукционизма и подмены психологии физиологией.
Теория умственного вещества генетически близка к двухаспектному монизму Льюиса. В частности, она утверждает, что высшие функции сознания, такие как разум, мышление, целеполагание, состоят из так называемых ментальных элементов, т. е. мельчайших частиц мысленной материи. Сами по себе эти элементы высшими психическими свойствами (разум, мышление) не обладают. Каждый материальный объект содержит в себе некоторое количество этих ментальных элементов. Когда материальные объекты образуют сложные структуры, ментальные элементы делают то же самое. Когда молекулы объединяются в структуры достаточно
Идея о том, что сознание состоит из мельчайших ментальных элементовеще булуич студентом он подобно тому, как материя состоит из молекул, была широко распространена в XIX веке. При этом считалось, что сами элементы функцией сознания и/или мышления не обладают. Например, Герберт Спенсер (1870) считал, что «существует единый исконный элемент сознания, а все бесчисленные разновидности и состояния сознания представляют собой сочетания этих изначальных элементов разных уровней сложности». Авторство этой идеи традиционно приписывают Лейбницу – в работе «Новые опыты о человеческом разумении» 25 , написанной в 1695 году, но впервые опубликованной в 1765 году, он упоминал о бессознательных мельчайших ощущениях (petites perceptions). Однако, по утверждению Даймонда (Diamond, 1974), эта мысль впервые появилась в работе друга Лейбница, Игнаса Гастона Пардиса (1672).
25
Nouveau essais sur l’entendement humain
Появление в метафизике термина «умственное вещество» обычно связывают с именем Уильяма Кингдона Клиффорда (1845 – 1879), который обобщил имевшиеся к тому времени воззрения по этому вопросу в статье «О природе вещей в себе» 26 , опубликованной в 1878 году в журнале Mind. Однако наиболее четко и последовательно идея умственного вещества была развита Мортоном Принсем в работе «Природа ума и человеческого автоматизма» 27 (1885) [11].
26
On the nature of things in themselves
27
The Nature of Mind and Human Automatism
Мортон Принс (1854 – 1929) родился в Бостоне, получил образование в Гарвардскому колледже и Гарвардской медицинской школе. Вдохновлённый работами Шарко, Жане, Льебо, Бернхайма, Гурнея и Джеймса, Принс занялся изучением сознания и неосознаваемых психических процессов, что стало делом всей его жизни. Ещё будучи студентом, он получил престижную награду за свою дипломную работу, которая позже стала ядром его трактата «Природа ума и человеческого автоматизма» 28 [11].
28
The Nature of Mind and Human Automatism
Мортон Принс (1854 – 1929)
В этой работе Принc предпринял попытку доказать интуитивное убеждение о том, что наши мысли являются причиной наших действий. «Ничто не может разубедить меня в том, что я пью воду по причине того, что испытываю жажду» – писал он. Поскольку данный тезис никоим образом не вписывался в концепцию параллелизма, Принц предложил свою альтернативную концепцию – метафизическую теорию психической материи. «Вместо того чтобы рассуждать о материи с двумя разными проявлениями, проще и логичнее предположить наличие одной материи – психической; что же касается движения – то оно есть не что иное, как отражение этой материи в сознании другого организма, когда на этот организм действует (или им воспринимается) единственная реальная психическая материя». Таким образом, концепция Принса является ничем иным, как психическим монизмом, её также можно охарактеризовать как одну из разновидностей имматериализма.