Мозг Кеннеди
Шрифт:
Тут наступила вторая фаза, которую в «Aids Report» назвали «Катастрофой в Хэнани». Как-то раз в одну из деревень нагрянула группа врачей. Они предложили больным новое лекарство под названием BGB-2, созданное «Креско», фармацевтическим институтом в Аризоне, разрабатывающим различные виды антивирусных средств. Это лекарство врачи предлагали здешним беднякам бесплатно, обещая им скорое выздоровление. Но китайское министерство здравоохранения не выдавало лицензии на применение BGB-2. Слыхом о нем не слыхало и понятия не имело ни о врачах, ни о медсестрах, действовавших в провинции
Через несколько месяцев крестьяне, получавшие это лекарство, стали болеть. У одних поднялась температура, у других наблюдался полный упадок сил, шла кровь из глаз и на коже появились трудноизлечимые высыпания. Все больше людей умирало. Врачи и медсестры неожиданно исчезли. Никто больше не заикался о BGB-2. Аризонская фирма отрицала свою причастность к этому делу, сменила название и переехала в Англию. Наказание понес один-единственный человек — тот, что ездил по деревням и скупал кровь. Его осудили за тяжкие налоговые преступления и казнили, так как народный суд вынес ему смертный приговор.
Луиза выпрямилась.
— Дочитала? Хенрик был в бешенстве. Я тоже. Мы подумали об одном и том же.
— Что это могло произойти и здесь?
Лусинда кивнула.
— Бедняки реагируют одинаково. Почему бы и нет?
Луиза пыталась собраться с мыслями. Она устала, проголодалась, мучилась жаждой, но в первую очередь была в полном замешательстве. И все время отгоняла от себя страшную картину — голову Умби, смерть, смеявшуюся над ней.
— Хенрик общался с Кристианом Холлоуэем и работал в Шаи-Шаи, когда вы были здесь?
— Это осталось в далеком прошлом.
— До того, как он начал меняться?
— Приблизительно одновременно. Как-то утром он пришел ко мне — он жил у Ларса Хоканссона — и попросил показать ему интернет-кафе. Он очень спешил. Впервые проявил нетерпение.
— Почему он не воспользовался компьютером Ларса?
— Он ничего не сказал. Но я, помнится, задала ему этот вопрос.
— Что он ответил?
— Только покачал головой и попросил меня поторопиться.
— Больше он ничего не сказал? Подумай хорошенько! Это важно.
— Мы пошли в кафе, которое, как я сказала, только что открылось. Помню, сеял мелкий дождь. Вдалеке гремел гром. Я предположила, что, если гроза накроет город, может вырубиться электричество.
Лусинда замолчала. Луиза заметила, что она старается вспомнить. Опять возник образ мертвого Умби. Крестьянин-бедняк, больной СПИДом, хотел сообщить ей нечто важное. Луиза поежилась, хотя в помещении было жарко и влажно. Ей чудилось, что от нее воняет грязью.
— На улице он оглянулся. Я вспомнила. Два раза он резко останавливался и оглядывался. Я так удивилась, что мне в голову не пришло спросить, зачем он это делает.
— Он что-то увидел?
— Не знаю. Мы просто пошли дальше. Он еще раз оглянулся. Вот и все.
— Он был напуган?
— Трудно сказать. Возможно, его что-то тревожило, а я не обратила внимания.
— Что-нибудь
— За компьютером он просидел меньше часа. Работал очень целеустремленно.
Луиза старалась мысленно воспроизвести эту картину. Они сидели за столом в углу. Оттуда Хенрик, подняв голову, мог видеть улицу. Но его самого заслонял компьютер.
Он выбрал интернет-кафе, потому что не хотел оставлять следы в компьютере Ларса Хоканссона.
— А ты не припомнишь, входил ли кто-нибудь в кафе, когда он работал на компьютере?
— Я устала и проголодалась. Что-то выпила, съела липкий бутерброд. Естественно, люди приходили и уходили. Не помню, чтобы кто-то привлек мое внимание.
— Что было потом?
— Он скопировал статью. И мы ушли. А когда пришли ко мне домой, начался ливень.
— На обратном пути он оборачивался?
— Не помню.
— Подумай!
— Я думаю! Но не помню. Мы бежали от дождя. Ливень продолжался несколько часов. Улицы затопило. И, разумеется, электричество отключили до вечера.
— Он остался у тебя?
— По-моему, ты не представляешь себе, что такое африканский дождь. Тебя словно обливают водой из тысячи шлангов. Без нужды из дома не выходят.
— Он ничего не говорил о статье? Почему решил прочитать ее? Как о ней услышал? Какое отношение она имела к Кристиану Холлоуэю?
— Когда мы пришли ко мне домой, он попросил разрешения поспать. Лег на мою кровать. Я велела ребятам вести себя потише. Естественно, они не послушались. Но он спал. Я подумала, что он заболел. Он спал как человек, очень долго мучившийся бессонницей. Проснулся под вечер, дождь как раз кончился. Мы вышли на улицу, когда тучи разогнало. Воздух посвежел, и мы погуляли по берегу.
— И он по-прежнему ничего не говорил?
— Рассказал историю, которую от кого-то слышал. Она навсегда врезалась ему в память. По-моему, это произошло в Греции или в Турции. Причем давно-давно. Группа людей скрылась от захватчиков в пещере. У них были запасы еды на много месяцев, а воду они брали в пещере — она капала с потолка. Но их обнаружили. Враги замуровали вход в пещеру. Несколько лет назад отыскали замурованную пещеру и мертвецов. Но самой поразительной находкой был глиняный кувшин, стоявший на полу. В него собирали капающую воду. За долгие годы образовались натеки, и кувшин оказался внутри сталагмита. Хенрик сказал, что именно так представляет себе терпение. Слияние кувшина и воды в одно целое. От кого он услышал эту историю, я не знаю.
— От меня. Находка этой пещеры на Пелопоннесе в Греции стала сенсацией. Я сама присутствовала там, когда сделали это открытие.
— Почему ты вообще оказалась в Греции?
— Работала там археологом.
— Что это значит? Я не понимаю.
— Я ищу прошлое. Следы людей. Могилы, пещеры, древние дворцы, манускрипты. Раскапываю то, что существовало в далеком прошлом.
— Никогда не слышала, чтобы в нашей стране были археологи.
— Их, наверно, немного, но они есть. Неужели Хенрик действительно не рассказывал, где слышал эту историю?