Мозговик. Жилец(Романы ужасов)

Топор Роланд

Гус Хоффман мрачно выслушал его и коротко сказал:

— Сейчас буду.

Он положил трубку и на мгновение задумался. Затем подошел к ящику с грязным бельем, достал оттуда носок Томми и положил его в карман. Он пригодится для Бака, чтобы тот мог взять след. Разумеется, Бак и без того прекрасно знал запах Томми, но чтобы он понял, что от него требуется, нужно было дать ему что-то из одежды мальчика.

Он снял с гвоздя поводок Бака и положил его в другой карман. Бак был всем хорош, он здорово брал след, но имел один недостаток. Идти с ним по следу можно было

только держа его на поводке. Иначе он мог убежать так далеко, что не найдешь. Даже держа след, особенно свежий, собака бежит быстрее, чем способен передвигаться человек.

Гус взял спички, затем фонарь, проверил его — фонарь был полный, и вышел через черный ход.

Бак спал перед будкой, которую соорудил ему Гус. Это был большой, коричневый с белыми пятнами пес; непородистый, но прекрасный охотник. Ему было семь лет, так что лучшие собачьи годы миновали, но Бак был еще хоть куда.

— Пошли-ка, Бак! — сказал Хоффман. Пес бежал за ним, пока он обошел дом и пересек поле по направлению к дому Гарнера. Надвигались сумерки.

Гуса увидели и вышли ему навстречу все трое. У Джеда Гарнера тоже был фонарь. Кроме того, он захватил дробовик.

Обмена приветствиями не было. Хоффман обратился к Шарлотте:

— Это та самая тропа, которая идет от дороги к северу сразу после моста?

— Да, мистер Хоффман. Но я пойду с вами. Я должна показать вам место, где мы — куда мы пошли. Ну, в общем, где его одежда.

— Ты никуда не пойдешь, Шерл, — твердо произнес ее отец. — Не говоря уж о прочих причинах, ты просто очень устала оттого, что бежала эти три мили, так что будешь только нас задерживать.

— Бак приведет нас к его одежде, — сказал Хоффман. — А потом мы дадим ему покрутиться на том месте, чтобы взять след. Ты сказала, три мили? Отсюда до места, где начинается тропа, примерно миля. Значит, еще две мили по лесу?

Шарлотта кивнула.

— Что ж, нужно идти, — сказал Хоффман Гарнеру.

— Подожди, Гус. Почему бы нам не проехать первую милю на моей машине? Время сбережем.

— Ты забываешь про Бака, — возразил Хоффман. — Он не боится ружейных залпов, зато боится автомобилей. Если мы затолкнем его в машину, он все время будет рваться наружу, разнервничается и тогда от него будет мало проку. Придется идти пешком. Пошли.

Двое мужчин вышли на дорогу и двинулись вперед. Фонари были не нужны до того момента, когда они войдут в лес. Да к тому же еще и не совсем стемнело.

— Зачем ты взял ружье, Джед? — спросил Хоффман. — Подумываешь о том, чтобы под дулом ружья выбить согласие на свадьбу?

— Нет, черт возьми. Просто там, в лесу, мне с ружьем будет как-то спокойнее. Хотя я и знаю, что там на меня вряд ли кто-то набросится.

Он немного помолчал, потом добавил:

— Знаешь, я тут подумал. Если мы найдем Томми…

— Мы найдем его.

— Ну, хорошо, после того, как мы найдем его. Если с ним все в порядке, то я думаю, что нам не стоит заставлять детей ждать свадьбы еще целых шесть месяцев. Если они уже теперь играют в мужа и жену, то пускай уж,

черт побери, делают это на законных основаниях. Да и к тому же я думаю, ты не очень хочешь, чтобы твой первый внучок появился на свет сразу после свадьбы, а? Я бы этого не очень хотел.

— Согласен, — отозвался Хоффман.

Некоторое время они шагали молча. Впереди показались огни автомобиля. Хоффман быстро обернулся и крепко схватил ошейник Бака, подтянув пса к себе и отойдя к краю дороги.

— Обожди, — сказал он Гарнеру. — Не хочу, чтобы он сорвался, а он может.

Машина проехала мимо, и они пошли дальше.

Когда они достигли тропы, стало совсем темно, если не считать лунного света. Мужчины зажгли свои фонари. Начиная с этого места, их путь пролегал среди деревьев, так что нужно было дополнительное освещение.

Они двинулись дальше. Гарнер сказал:

— Куда же, черт возьми, Томми мог пойти совсем голым?

— Чего гадать. Нужно найти его, вот и все, — проворчал Хоффман.

Некоторое время они шли в полном молчании. Наконец Хоффман сказал:

— Мы, похоже, уже отошли на милю от дороги. Как думаешь?

— Думаю — да, — согласился Гарнер. — Может быть, даже чуть больше.

— Тогда нам лучше пустить Бака. Твоя девочка могла ошибиться в расстоянии, а нам нужно быть внимательнее.

Он опустил фонарь, взялся за ошейник Бака, затем поднес к его носу носок Томми:

— Ищи его, приятель!

Пес обнюхал тропу и рванулся вперед. За ним поспешил Хоффман с поводком в одной руке и фонарем в другой. Гарнер держался сзади. Бак двигался быстро, но не слишком — поводок не натягивался, и они вполне могли следовать за псом.

Пробежав примерно милю (Шарлотта точно оценила расстояние), Бак сошел с тропы и стал принюхиваться.

Хоффман нагнулся, чтобы взглянуть.

— Это дохлая полевая мышь. Раздавленная. Давай, Бак, не отвлекайся, займись делом.

Он снова подтолкнул Бака на тропу.

Гарнер кивнул:

— Шерл говорила мне про нее — пока мы тебя ждали. Ничего существенного, но это значит, что мы где-то радом с тем местом. Я имею в виду, где они — ну, в общем, — заснули.

— Что она говорила тебе про полевку?

Гарнер рассказал. Потом добавил:

— Забавно, что полевая мышь ведет себя таким образом. А что, если она и правда бешеная? Она не укусила Шерл, то есть не прокусила кожу; но Томми — он ведь сбрасывал ее с ноги. Что, если она цапнула его за палец — легонько, так, что он и не заметил? А вдруг?

— Черт побери, Джед, ты не хуже меня знаешь про бешенство. Если Томми заразился, то это проявилось бы не сразу, а через несколько дней. — Хоффман почесал подбородок. — Но все равно, когда мы найдем Томми, я обязательно проверю его пальцы. Если там будет хоть малейшая царапинка, мы подберем эту мышку на обратном пути и сдадим на проверку. Вперед, Бак, ищи!

Примерно через тридцать шагов Бак свернул с тропы и, на этот раз не принюхиваясь, привел их к месту, где густой кустарник стоял стеной. Хоффман раздвинул кусты и поднял свой фонарь повыше.