Может быть, найдется там десять?
Шрифт:
– Но при этом люди зарабатывают деньги – каким же образом?
– Да очень просто. В мире имеется определенное количество денег, которые постоянно переходят из рук в руки – по сути дела, это игра по определенным правилам, хотя людям кажется, что они заняты серьезной деятельностью. И они стараются вовсю. На деле же состояние всего мира от этого не зависит. Состояние отдельных людей – да, конечно. Потому что все блага по-прежнему достижимы лишь за деньги.
– Не лучше ли было бы обходиться вообще без них?
Брат Аберрагин усмехнулся:
– Ради чего же тогда люди будут жить?
– Ну… ради выполнения того, для чего они созданы. Почему нет?
Брат Аберрагин искоса, но внимательно глянул на своего спутника:
– Именно такие вопросы задавали люди, которых мы
– Я знаю. Просто стараюсь понять ход их мыслей.
– Будь осторожен, однако.
– Конечно. Но пока я еще ни одного не почувствовал.
– Они научились хорошо прятаться, брат.
Несколько минут они прошли молча.
– Долго нам еще?
– Да мы уже пришли.
Сказано это было, когда они остановились напротив парадного подъезда с навесом через весь тротуар, высоченными дверями, хрустальными стеклами, монументальным, в эполетах и аксельбантах, швейцаром и очень небольшой и оттого весьма элегантной табличкой слева от входа: «Первый Королевский банк». Ульдемир невольно задрал голову: такому антуражу не могло не соответствовать и все остальное. И действительно, выше были этажи – очень много. Что могло располагаться по соседству с более чем авторитетным зданием, разглядеть было невозможно, потому что по обе стороны фасада, на одном с ним уровне, начинались стены метров пяти вышиной, никак не менее; в левой их части виднелась арка, закрытая металлическими воротами, а рядом, отнимая часть площади у тротуара, – будка, видимо, сторожка, тоже каким-то образом производившая впечатление несокрушимости. Оно еще усиливалось благодаря человеку в полном боевом снаряжении и с внушительным оружием на изготовку. Мимо всего этого великолепия невольно хотелось пройти поскорее, ни в коем случае не замедляя шага, скорее увеличивая темп. В том случае, конечно, если у прохожего не было в этой цитадели каких-то дел.
Но у пары, пришедшей из обители, дело, видимо, было. И брат Аберрагин уже уверенно поднимался по ступеням, не обращая никакого внимания на швейцара. Тот сделал было шаг, другой, возможно, намереваясь в следующий миг преградить путь черноряснику. Брат же, не задерживаясь, широким движением руки откинул наконец капюшон и повернул лицо к привратнику. Ливрейный страж остановился, словно наткнувшись на незримое препятствие, в следующее мгновение сделал шаг назад и, показалось Ульдемиру, хотел было даже поклониться, но передумал, потому что Аберрагин уже миновал его и задержался лишь перед самой дверью, чтобы обернуться ко все еще остававшемуся перед крыльцом капитану:
– Не отставай, брат. И покажи ему лицо – пусть запомнит.
Ульдемир повиновался, с интересом наблюдая за тем, пойдет ли швейцар отворять дверь или предоставит посетителям сделать это своими руками. Ни то ни другое: дверь отворилась сама, и нельзя было сказать – то ли кто-то изнутри управлял ею, то ли дистанционный пульт был у швейцара в кармане, а может быть – у монастырского брата? Такое тоже никак не исключалось.
Вошли; но это было, как оказалось, лишь самое начало. Потому что за дверью открылся обширный и высоченный вестибюль, который при желании можно было принять за ресторан из-за множества небольших столиков, рассчитанных, судя по числу стульев, каждый на двоих, и одно место за каждым было занято, скорее всего, местным клерком. Однако для того, чтобы добраться хотя бы до ближайшего столика, следовало преодолеть преграду в виде высокого – по грудь – барьера с единственным проходом посредине; у прохода, по ту сторону барьера, стоял еще один клерк, неразличимо похожий на застольных, а за глухой частью барьера, с каждой стороны от прохода, – по трое таких же молодцов в полном боевом снаряжении, как тот, что замечен был у ворот. Соответственно шесть иглометов лежали на барьере (видно, стрелки при случае давали рукам отдых, иглометы – оружие увесистое), но при появлении братьев сразу же шевельнулись, концентрируя на вошедших свое прицельное внимание.
Брат Аберрагин уверенно, нимало не умерив шага, направился к проходу. Клерк смотрел на него, не отрывая глаз, медленно поворачивая голову, словно загипнотизированный. Ульдемиру он не уделил ни малейшего
Такие мысли приходили в голову капитану, пока он, не отставая от напарника, поднимался в просторной кабине, отделанной темной древесиной с непривычными узорами, зеркалами и пейзажами в тонких рамках, меняющимися через каждые несколько секунд; это, впрочем, продолжалось недолго – Аберрагин неуловимым движением что-то где-то нажал, и калейдоскоп остановился. Лифт в следующее мгновение – тоже. За ним был просторный холл, а вместо потолка виднелось небо, хотя этот этаж отнюдь не был первым, но каким-то из средних – судя по индикатору в кабине. Ладно, это все было неважно, интересно было то, что за этим последует.
Последовало то, что они беспрепятственно прошли в высокую двухстворчатую дверь, гостеприимно распахнувшуюся, с надписью на ней: «Секретариат», прошли через зал с пригашенным светом, где Ульдемир успел увидеть дюжины две столиков с компьютерами, столько же людей, работавших на этих аппаратах; следующая дверь, однако, сама собой не распахнулась, и брату Аберрагину пришлось отворять ее собственноручно. За нею было, напротив, очень светло, помещение было угловым, и окна от пола до потолка имелись в двух соседних стенах. Стол, единственный тут, располагался справа, за ним сидел человек, тоже единственный, он смотрел на вошедшего брата, не сделав ни малейшего желания встать ему навстречу, даже не кивнув в знак приветствия. Когда Аберрагин оказался уже шагах в трех от стола, хозяин кабинета произнес весьма холодно:
– Не ожидал увидеть вас здесь. Возникли проблемы?
– У вас, – ответил брат, преодолел остававшееся до стола расстояние, не дожидаясь приглашения, опустился в одно из стоявших по эту сторону стола кресел и жестом указал Ульдемиру на соседнее такое же. – И серьезные.
– Ваше мнение ошибочно, – последовал хладнокровный ответ. – Наши обязательства на нынешний день выполнены во всем объеме, подтверждение можете получить в отделе трансакций. Если у вас иная информация, то она неверна.
– У меня здесь, – брат извлек из внутреннего кармана своей сутаны плоский порткристалл, – полная картина состояния наших расчетов по пожертвованиям на сию минуту. Можете убедиться. Вам угодно?
– Несомненно. – Хозяин кабинета протянул руку, взял предложенный ему кристалл, вложил в гнездо компьютера. – Посмотрим. Ну-с?..
Последовала минута тишины.
– Совершенно верно, – заявил банкир (или как его тут следовало называть?), переводя взгляд от монитора на Аберрагина. – Ваша информация соответствует действительности – она свидетельствует о том, что мы внесли регулярное пожертвование в полном объеме.