Можно сказать товарищ? Переписка Петера Хакса с Куртом Госвайлером (1996-2003)

Хакс Петер

В своем письме Вы спрашиваете: А если такой перспективы никогда не было: Была ли предписанная нам болтовня о национальной культуре и культуре мышления созидательной или, может быть, разрушительной для ГДР?

Я считал и все еще считаю, что Вальтер Ульбрихт поступал правильно, сохраняя в конституции ГДР такую цель как объединение

Германии. Для меня это не было «патриотической болтовней». Такое началось только при Хонеккере и, конечно, вредило нам, ибо вело в трясину размягчения классовой позиции и даже к заискиванию перед реакционными буржуазными кругами. (Прилагаю ответ на опрос 1995 г. о политике СЕПГ по национальному вопросу).

Дальше Вы пишете, очевидно, имея в виду Ноту Сталина 1952 г. и более поздние предложения о конфедерации: «Вся идея нарушала простой принцип: Нельзя вступать в антагонистический союз в качестве более слабого партнера».

Я бы не стал утверждать это столь категорично: ведь антигитлеровская коалиция также была антагонистическим союзом, и Советский Союз был в нем более слабым партнером. Разве не так? И все же этот союз не работал нам во вред. Факты показывают, что Сталин не вступал в союз, если союз за наш счет приносил выгоды другой стороне, усиливал врага и ослаблял нас. Напротив, союзы, которые он заключал с другой стороной, ослабляли империализм и укрепляли антиимпериалистические и социалистические силы. И я совершенно уверен: Сталин (если уж приводить наглядный пример) никогда бы не одобрил государственный договор с Австрией в том виде, в каком он был заключен. Этот договор был сплошной уступкой и ослаблял прогрессивную сторону. Такая «политика разрядки» началась только после Сталина!

О Берии и Хрущеве. Конечно, эти двое могли быть конкурирующими бандитами, не думаю, что это исключено, скорее, вполне вероятно. Но: Вы пишете, что Вам известны «другие политические действия» Берии, чему я завидую. Я знаю о нем только то, что приписывалось

и приписывается ему (Берии) другой стороной; мне этого недостаточно, чтобы составить о нем собственное уверенное мнение. Для этого мне нужны, прежде всего, неоспоримые, неопровержимые факты. Хрущева я мог годами наблюдать за работой, а что касается Берии, у меня есть только протоколы июньского пленума 1953 г.

«Дело Берии»^* сообщает только о его проступках, но сам он на этом пленуме не получил слова. К сожалению, до сих пор никто не удосужился опубликовать протокол трибунала, приговорившего его к смерти (если таковой действительно имел место). Недавно в книге Феликса Чуева «140 бесед с Молотовым»^* я прочитал высказывания Молотова^* о позиции Берии весной 1953 г., когда советское руководство обсуждало свое отношение к ГДР. Я прочел книгу на русском языке, сделал перевод некоторых высказываний и прилагаю их к этому письму. Для меня это важнейшие свидетельства в деле Берии.

Вы считаете устранение одного ревизиониста другим обычной практикой, и приводите в пример случаи Брежнева/Хрущева и Кадара/Надя. Не думаю, что эти два примера выбраны удачно. Насколько мне известно, Брежнев не свергал Хрущева, и вовсе не Кадар набрасывал веревку на шею Надя. Относительно Брежнева/ Хрущева могу сослаться на стр. 335 и сл. моей книги. Что касается Кадара/Надя: разве я не рассказывал вам в своем письме о Ракоши также историю похищения Надя в Бухарест? Не Кадар, а тогдашний министр внутренних дел Мюнних (он был кто угодно, только не ревизионист!) позаботился о том, чтобы Надь получил по заслугам. Если бы Кадар мог, он бы точно предупредил Надя. (Верным признаком «невиновности» Кадара в устранении Надя является то, что защитник Надя Тито продолжал дружить с Кадаром).

Конец ознакомительного фрагмента.