Mr. and Mrs. Mikaelson
Шрифт:
— Сестренка, тебе до сих пор больно, - мужчина пытается дотронуться до локонов, которые Аврора перекрасила в шоколадный цвет. — Ты обезумела из-за любви к Клаусу и потери ребенка. Я уверен, что это излечимо. Я излечу тебя.
— Я носила под сердцем жизнь. Жизнь, которая принадлежала мне. За одну ночь я потеряла две жизни, - слезы сверкают на ее глазах. — Это и есть мое наказания? Быть проклятой, брошенной в одиночестве! Это и есть наказания за все мои грехи и пролитую кровь? За мои грехи расплатился ребенок!?
— Аврора, я тут ни причём, - Тристан не отступает даже тогда, когда его
— Вы все дорого за это заплатите! Тогда ты уколол мне снотворное и увез меня. Я поступила так же с тобой, братец. Ты разрушил мою жизнь! Я оказалась в Аду!
– и ее взгляд наполняется ненавистью, а лезвие ножа прямо у горла ее брата. — В жизни ты можешь потерять многое. Поэтому будь сильнее и учись двигаться вперед в одиночку. Если ты не согласишься, то я буду двигаться в одиночку.
— Я не оставлю тебя, - вздыхает Тристан точным ударом, блокируя нож в руках сестры. — Спокойно, Аврора. Контролируй себя.
Пять лет назад его любимая сестренка потеряла все : любовь, ребенка и веру в будущее. Пять лет назад Тристан точно был уверен, что это можно вылечить, но патологическая преданность и влюбленность в Клауса обернулись трагедией. Любовь сделала ее безумной. Тристан скрыл ее в Тибете и всегда был рядом, ведь его преданность к ней безусловно патологическая. Это опасно. Аврора опасна сейчас.
Тристан верил, что это излечимо, но с каждым годом рассудок его сестры угас. Она угасала из-за боли утраты и любви. Она обезумела и Тристан проклинает себя за то, что не уберег сестру. Проклинает, потому что единственным способом усыпит ее являются инъекции, которые прописал ей лечащий врач, сказав, что сожалеет и после потери ребенка и любимого человека вряд ли, что-то удержит ее в этом мире. Тристан держал ее в этом мире вопреки всему, а ей словно вырвали сердце после того, как она узнала о потери ребенка.
— Нет , это ложь всё, Тристан!
– выкрикивает та выбивая из рук брата шприц. — Лекарства не помогают! Мне поможет только месть! Верните мне моего ребенка!
Аврора желала, чтобы ей вернули ее ребенка, но это невозможно. Вернули его хоть живым, хоть мёртвым, чтобы она могла его хоть разок поцеловать, взять на руки. Большего ей и не надо. Потом заберите мою жизнь. Но, младенец расплатился за все и с этим Аврора не смогла смириться. Невинный расплатился за ее грехи.
— Он мертв, Аврора. Пять лет, - Тристан заламывает ей руку притягивая к себе.
— Если так, убей меня, брат, чтобы кончились эти муки. Я хочу быть с моим ребенком, - умоляет Аврора, а мужчина ловко подсаживает ее на капот автомобиля заставляя ее посмотреть ему в глаза.
— Мне жаль, - шепчет Де Мартель вводя иголку в плечо сестры, и сделав инъекцию он верит в то, что она поспит и ее рассудок вернется к ней.
Он верит в то, что однажды Аврора будет улыбаться и все будет как прежде.
Младенец расплатился за грехи матери, а
Тристан удерживает сестру на своих руках, а она медленно угасает закрывая глаза. Угасает и проклинает себя за то, что утратила все. Аврора проклинает брата, за то, что тот не завершил ее мучения. Аврора уже не верит в спасение и каждая новая инъекция для нее словно свежий яд, а новый день мрачнее предыдущего. Мрачнее и закрыв глаза она погружалась во тьму из которой не видит выхода.
Она не желает мирится с судьбой и именно поэтому объявила войну.
Он смотрит на огни Собора Святого Людовика и ему кажется, что он живет в Аду, что в этом мире он никому не нужен и они с сестрой всегда будут изгнаны. Нигде в этом мире им нет места, покоя, жизни. Черное небо похоже единственный собеседник. Именно к небу Тристан обращается решив поделится с ним своими печалями и горестями. Только небо будет знать о чем он молчит.
— Я живу на этой земле уже давно. Не могу точно сказать, что верю во что-то вроде Бога, но мне нужно отпущение грехов от кого-нибудь. Так ты выслушаешь мою исповедь, или нет? Выслушай, потому что больше мне поговорить. Благослови, меня, ибо я согрешил. Я лжец, я предатель. Я вступил, на путь крови,что даже Бог может спасти меня. Бог может послать мне испытания, мучить, даже отнять жизнь, но не мучай мою сестру. Бог может не простить меня, но прости мою сестру.
Скрип деревянной двери и в дверном проеме Тристан замечает женский силуэт. Камилла собиралась уходить из обители, когда услышала шум и замерла подслушивая разговор. Она решила остаться и подслушать и лучше бы она на слышала всего этого, ведь ее доброе сердце готово впитать чужую боль. Доброе сердце Камиллы, словно губка впитывает боль чужих сердец, и этим она полезна. Камилла не может отказать в помощи нуждающемся, а сейчас ее помощь необходима Тристану и Авроре.
— Сюда, - жестикулируя блондинка подзывает к себе Тристана.
— Камилла, - вспоминает Тристан, когда ближе подходит к ней.
— Проходи, неси ее на чердак, я сейчас приготовлю успокоительный отвар и покормлю тебя, ты голоден? - вздыхает блондинка приобнимая Тристана несущего на руках сестру. — Я помогу вам. Когда душа болит, тогда и тело тоже.
— Спасибо тебе, - улыбается Тристан глядя на Камиллу. — У тебя ведь тоже есть семья?
— Муж и сын, я их очень сильно люблю, - рассказывает та закрывая за собой дверь. — Им пришлось смириться с тем, что мое призвание спасать. После смерти дяди я занимаюсь делами собора. А какой путь выбрал ты?
— Я не знаю, - вздыхает мужчина поднимаясь по лестнице.
— Я свет и путь, - цитирует она.
— А вы не видите меня, - заканчивает тот.
— Я верю в то, что и ты увидишь свой путь и обретешь покой и спасения, - она хлопает его по плечу, нагибаться, чтобы прошептать. — Бог сумеет простить тебя, ведь ты раскаялся. Ты увидишь еще свет, Тристан.
Тристан смотрит на лунный свет, который проникает в маленькую комнату и впервые за эти пять лет на его лице проскальзывает улыбка, ведь этот свет путь для него. Путь к чему-то новому и светлому. Теперь Тристан Де Мартель видит этот путь и свет.