Мрачная Роща

Говда Олег Иосифович

– Ну, вот, а еще возмущался третьим классом. Дошкольное воспитание у вас, батенька. Максимум! Когда один разум придумывает что-то, то на выходе получается объект с исчезающее малым значением вероятности его воплощения, но все же не нулевым. А если то же самое представят себе несколько тысяч? Миллионов? Миллиардов? Из года в год, поколение за поколением? Естественно, до уровня созданного Творцом этим поделкам не подняться никогда, но и зону эфемерности они покидают с полным на то основанием. Соображаешь?

– В общих чертах... Ты намекаешь,

что данный мир не был создан в процессе божественного творения вселенной, а является изделием некой очень большой группы единомышленников. Так?

– Совершенно верно. А если быть предельно точным, то мы с тобой имеем честь находиться в Раю.

– Где?!

Теперь изображать ничего не пришлось. Челюсть отвисла, глаза вскарабкались к бровям. Одновременно я непроизвольно попытался осмотреться. Не, ну надо же! Как, оказывается, дурят нашего брата!

'Внутре у срендивекового рыцаря наши опилки!'

– А где ангелы с арфами? Кущи? Сонмы праведников, распевающих псалмы? И как ее...
– эта самая, благодать?..

– Это ты сейчас о чем?
– Фрэвардин видимо попытался спародировать мою мимику, но не так качественно. Чтоб научиться придавать лицу очумело выражение, надо хотя бы срочную отслужить... Или на 'скорой помощи' поработать.
– А-а-а, понял. У тебя же мысли столь маневренны, как трамвай. И слово Рай вызывает одну единственную и устойчивую ассоциацию. Кстати, что только подтверждает мое объяснение о создании вымышленных миров. Ни ты сам, ни твои родители во Христа давно уже не верите, по-настоящему. А догмы христианства все равно приемлете. Да, мы находимся в Раю. Только не иудейско-христианском Царствии небесном, а том месте, куда после смерти попадают праведные, по их меркам, души гоблинов...

– Ты хочешь сказать, что все это безобразие, - я сделал широкий круговой жест.
– Рай? Пусть и в Гоблиновской озвучке...

– Почему безобразие?
– вроде как обиделся Фрэвардин.
– Просто у каждого свое представление, о загробной жизни. Тебя же не удивляет, что Валгалла или Края вечной охоты ничем не походят на Эдем или другие парадизы и ирии? Вот и гоблины, в меру своей фантазии, придумали себе мир, где они доминирующая раса. И пока Инферно сюда не пробило туннель, все как раз согласно их представлениям и происходило. Люди добровольно-принудительно платят им дань, а все прочие расы по-добрососедски инертны или дружественны.

– Ладно, бог с ними, - махнул я рукой.
– А ты тут, с какого боку? И убери свой дурацкий зонт, дождь давно закончился.

– Зонт?
– переспросил Фрэвардин. Потом схлопнул его, ловко подбросил вверх, запрокинул голову и открыл рот. Но, видимо, решил, что шпагоглотательные фокусы не к лицу персоне его уровня, потому как в последний момент подхватил зонт и демонстративно небрежно сунул его в нагрудный карман пиджака. Целиком...

– А дальше?
– подбодрил я, явно пытающегося увильнуть от ответа собеседника.

– Дальше...
– Фрэвардин хмыкнул.
–

Ну, в общем, они в меня веруют...

– Что делают?
– глупо переспросил я, но слишком уж неожиданным был ответ. И не то, чтоб нелогичный, а все же из разряда нелепиц. Ну, к примеру, как увидеть генерала подметающего плац. Ничего сверхъестественного, но почему-то возникает желание позвонить по '03'. Хоть ему в помощь, хоть себе...

– Обидеть хочешь, да?
– помрачнел Фрэвардин.
– Типа, я - рылом не вышел, да? У вас самих, там, на Земле, в кого только не верили. Вспомни хотя бы из последних? Мао Цзэдун, Ким Чер Ин, Ленин... При том, что они самые обычные люди, а я все-таки бог. Настоящий!

– Извини, если не так выразился, но я совсем другое имел в виду, - поспешил я его успокоить. А то, читали, знаем... Еще из античных времен. Спасибо старику Гомеру, просветил потомков о капризной натуре олимпийцев. Хуже прыщавых барышень. И обидчивы, и злопамятны. Оно нам надо сейчас?
– Просто, я всегда помнил, что Бог сотворил людей по образу своему. И еще - только не обижайся - как гласит народная мудрость: 'Каков поп, таков и приход'. А в данном случае, ни ты на них, ни они на тебя - ну, ни капельки не похожи.

Еще и договорить до конца не успел, как уже и сам понял: какую несусветную глупость несу. Совсем отупел. И минуты не прошло, как на моих глазах Николаю наглядно было продемонстрированы мимикрические возможности божественных индивидуумов. Хотел было сыграть обратно, но Фрэвардин не дал мне времени и с удовольствием подхватил пас.

– Ах, вот в чем дело... Не похожие мы, значит?
– с усмешкой повторил он.
– А если вот так?

Я и моргнуть не успел, как узрел перед собой ухмыляющегося во все тридцать с чем-то там клыка Гырдрыма.

– Ну, ежели так, тогда да, тогда конечно... И даже, скорее всего...
– заблеял я, невольно цитируя Гарри Непоседу из советского 'Зверобоя'.
– Только ты это..., давай, верни все взад. Чтоб как было. А то мне, как-то...

– Некомфортно?
– кивнул с пониманием Фрэвардин, произведя мгновенную смену масок.
– Для этого, собственно, и преображаюсь. Мелочь, а общению способствует. Имя, кстати, чтоб снять все возможные вопросы окончательно - тоже заимствовано, по общему принципу, так сказать. Настоящее тебе не выговорить...
– после чего бог гоблинов произнес какой-то набор хрипящих, рычащих и взвывающих звуков.

– Факт...

* * *

Желая взять хоть минимальную паузу, для обретения внутреннего равновесия, я вполоборота развернулся к Шведу. Желая увидеть его реакцию. Но Николай так увлекся салютами, словно, именно здесь и сейчас сбылась его самая заветная мечта. Та, которая взлелеяна с самого детства Даже Козьма Прутков, поглядев на прапорщика, перефразировал бы свою мысль, присовокупив Шведира к 'пище, старому другу и чесотке'.