Мрачная Роща
Шрифт:
Паук негромко шипел, как брызнувшая на раскаленные камни вода, потрескивал жвалами и неспокойно перебирал всеми лапами, словно пританцовывал. В общем, вел себя как любая живая тварь, оказавшаяся в незнакомом месте. То есть, изучал обстановку при помощи имеющегося у него арсенала датчиков. И, за исключением, размеров совершенно не впечатлял.
Ну, не боюсь я пауков. Вот если бы вместо него появилась оса, шмель или шершень, да еще таких монструозных размеров, тут я бы наверняка запаниковал...
Паук тем временем, похоже, не только сориентировался на местности, но и определился
Приподняв вверх переднюю пару конечностей, словно радовался неожиданной встрече с давним приятелем, он бодренько засеменил ко мне. При этом все так же, совершенно не агрессивно, не меняя интонации, деловито шипя и пощелкивая. В общем и целом производя впечатление забавной и добродушной зверушки. Немного странной на вид, но не опаснее большой черепахи.
И когда я окончательно расслабился, всерьез обдумывая вопрос: где у паука могут располагаться уши, за которыми его можно почесать, он вдруг припал к земле всем корпусом и... прыгнул!
Я упал на колено и пригнул голову раньше чем успел сообразить, что происходит. Зато мое тело, в отличие от ума, знало, что надо делать. Потому что вслед за приседанием последовал кувырок вперед, необходимый для того, чтоб увеличить дистанцию, и разворот.
Паук, похоже, удивился не меньше, когда промахнулся. Он потрещал, поскрипел, возмущенно размахивая сяжками и повторил атаку. Но теперь, зная чего от него ожидать, я принял паука на острие рогатины. Очень рассчитывая, что на этом его карьера и завершиться. Зря... Хитиновое покрытие - это не мягкая грудь человека или зверя. Да и веса, в таком крупном теле, казалось не так и много. Наткнувшись на рогатину, паук не напоролся на нее, а со скрежетом, будто металлом по бетону проехало, откатился в сторону. Миг - и он снова стоял на всех восьмерых лапах. Целый, невредимый, раздосадованный второй неудачей и готовый к бою.
Серьезный противник. Недооценил я тварь. Что, впрочем, только подтверждает мои опасения по поводу летучих насекомых.
Но и паук что-то для себя понял и третий раз прыгать не стал. Он как-то странно приподнял брюшко и, словно краб, бочком стал обходить меня по кругу. Не понимая его затеи, я тоже стал поворачиваться на месте, настороженно выцеливая врага острием рогатины.
Паук завершил круг. Дернул брюшком вверх-вниз и опять стал обходить меня.
Ничего не понятно. Что это еще за 'брачные' танцы? В чем их сакральный или практический смысл? Надеется, что у меня голова закружится? Так это зря, в десант с плохим вестибулярным аппаратом не берут...
Смысл затеянной пауком каверзы до меня допер только на четвертом круге. Когда с земли поднялись, и подталкивая друг дружку, поплыли вверх серебристые круги. Один в один напоминающее сигнальную нить самострела 'хамелеона'. С единственным и очень важным различием - та нить была тогда только передо мной, а теперь я был центром этих кругов. Подлый арахнид, наверно, для надежности оббежав вокруг еще и пятый раз, довольно уселся в сторонке, выжидающе уставившись на меня.
В общем, не требовалось обладать воображением лауреата Нобелевской премии по фантастике, чтобы понять, какая участь мне уготована.
Перепрыгнуть - не смогу, слишком высоко. Проползать
А для полноты удовольствия, окружающие меня нити, то ли высыхая, то ли подчиняясь силе внутреннего натяжения, стали заметно утолщаться, одновременно сокращая диаметр свободного пространства.
Ловушка захлопнулась...
Кольца неторопливо сжимались, паук ждал, потирая передние лапки, а я думал. В смысле, размышлял. Ну, а что еще остается человеку, кроме созерцания и философии, если бежать некуда, а руками лучше ничего не трогать, а то только хуже будет? Или не будет? Я имею в виду, если все же набраться смелости и потрогать? Потому что позиция непротивления судьбе неизбежно приведет к летальному исходу, а куда уж хуже? М-да, датскому принцу подогнать бы мои проблемы, а то второй век подряд грузит всех своим 'быть или не быть'?
– А не дурак ли ты, ваше благородие?!
Как обычно, нужная мысль пришла совершенно неожиданно и без какой-либо привязки к действительности.
Ну, вот кто скажет, с чего я решил, будто бы паутину нельзя разрубить? Только потому что она плохо поддалась в первый раз? Ну так, может, дело не в паутине, а в оружии? Рогатина, при всех ее достоинствах, все-таки принадлежит к колющим видам, а не рубяще-режущим. Да и перо наконечника давненько никто не острил, если вспомнить где я ее приобрел. А у меня на поясе висит без дела шикарный меч...
В общем, до конца додумывать идею я не стал. Время поджимало, причем буквально. Серебристые кольца уже колыхались передо мною на расстоянии вытянутой руки. Я вынул меч из ножен, перехватил его поудобнее двумя руками, занес над головой и со всей дури рубанул, метя в верхнее кольцо...
Рассчитывал я на всякое. Вплоть до того, что этот молодецкий удар станет последним осознанным движением в моей жизни, но никак не ожидал, что зловредная паутина поддастся, словно сотканная из тумана... А потому едва удержал клинок, который пройдя все пять колец, как мираж, по инерции устремился к земле. Разрубленные нити зазвенели тонко, жалобно и исчезли...
Похоже, такого исхода дела не ожидал и паук.
Как только паутинки растворились в воздухе, он припал к земле, издал звук отдаленно напоминающий возмущенное хрюканье, мол: 'мы так не договаривались...' Подобрался и прыгнул.
Я еще только восстанавливал утраченное равновесие, поэтому не успевал ни присесть, ни уклонится. Да и вообще предпринять хоть что-либо осмысленное. Времени оставалось только на то, чтоб направить меч острием в сторону атакующего врага. А уже в следующее мгновение мощные жвала царапнули рукава кольчуги, а в меня, как дуло огромной двустволки, впились полыхающие неутолимым голодом глаза монстра...