Мрачное новобрачное
Шрифт:
Про младшего брата Сашуля забыть не мог. Он заботился о Ване не хуже полноценного родителя. Фортуна только сейчас поняла, что никогда не спрашивала, где их мать и отец. Туна убежала и для нее казалось естественным жить в городе одной. Но размышляя о поиске человека, она подумала обратиться к его родственникам. Никого кроме Вани Фортуна не знала. Больших надежд, однако, на семилетнего мальчика она не возлагала.
Туна стучалась в квартиру миллион лет. Успела немного постареть, прежде чем усатый мужик открыл. Гостей в коммуналке явно
– Так часто приходишь и не помнишь, что входную дверь не закрывают? – спросил усатый, расплывшийся в улыбке.
Фортуна проскользнула в квартиру и, желая побыстрее скрыться с глаз усатого, пробежала в комнату Александра. На диване сидел Ваня и смотрел на появившуюся так, будто именно ее и ждал. Собранный мальчик поднялся. У него даже кроссовки зашнурованы. Он молча вышел в коридор. Усатый, приметив Ваню, ретировался на кухню.
Ваня дошел до выхода из квартиры и обернулся на Фортуну. Она вздрогнула. Чего он хочет? Идти за ним? Мысленные вопросы остались без ответа, а мальчик скрылся за дверью. Туна побежала за ним. Ей казалось, если он уйдет, то она потеряет последнюю связь с другом.
Ваня спокойно спускался по лестнице. Дыхание ровное, взгляд пустой. Все как обычно. Фортуна мирно следовала за семилеткой. Она надеялась, что раз он спокойный, то с Александром все нормально. А значит, волноваться не стоит. Так Туна себя утешала.
Они шли двадцать минут. Она уже захотела спросить, сколько осталось, но Ваня остановился напротив котокафе. Животные ленно потягивающиеся у окна отпрянули от приблизившегося к стеклу. Ваня пнул кирпич под ним. Тот дернулся и на асфальт выпала бумажка. Мальчик вернул кирпич в прежнее положение и вручил Фортуне кривой сверток.
Она спешно развернула записку.
«Рыбка, надеюсь ты жива и никого не убила. У меня возникли срочные дела, позаботься о Ване». Одно предложение было наглухо зачеркнуто. За ним следовало: «И не говори никому про записку это вопрос жизни и смерти. НИКОМУ». Опять зачеркнутое предложение. «Только не тупи, когда я пишу ничего не рассказывать, имею в виду вообще ничего. Никаких бесед и консультаций с Изюмом и даже с СОКОЛОМ».
– Да, поняла я, – пробормотала Фортуна орущей на нее записке.
«Никаких упоминаний того, что мы с тобой связывались после торжества. Если не будешь болтать, я куплю тебе фарфорового гуся, того, что в зеленой шляпке. Если Ваня скажет, что ты была хорошей нянькой, то еще подарю гусыню в розовом платье!»
Фортуна довольно кивала комканной бумажке, затем она подняла взгляд на семилетку. На Туну навалилось плохое настроение. Ваня же не разговаривает, как он сообщит Александру, что она хорошая нянька? Да и вдруг она нехорошая? И вообще, что за дурацкий способ связи с помощью записок, спрятанных в стене? А с Вивьен что? Может они с Александром вместе ловят какого-то важного клиента, чтобы навязать ему ненужные услуги?
Фортуна хмурилась. Мысли ее путались и она решила зафиксироваться на одной,
– Буду хорошей нянькой, получу гусей, – произнесла она четко.
Ваня не моргал. Ему похоже не важно, кто за ним присматривает. По лицу семилетки ничего не понятно. Младший брат Фортуны хотя бы разговаривал, сидеть с ним было несложно.
– Ты хочешь есть? – спросила она первое, что пришло в голову.
Ваня не шелохнулся. Губы его не дрогнули. Судя по всему, отвечать он и не собирался.
– Ладно-о-о, – протянула Туна. Она не представляла, что делать с Ваней. – Как ты обычно день проводишь?
Молчание. Фортуна почесала затылок. Эти фарфоровые гуси хоть и дорогие, но навряд ли стоили тех усилий, которые просил приложить Александр. Но не бросать же ребенка одного, пусть тот и чужой родственник.
У Фортуны были дела. Во-первых, стоило поспать. Отдых необходим. И если она не решит эту проблему сама, то просто отключится. Во-вторых, есть план навестить Харона. Но тот появляется на каналах ночами. Мало того, что местоположение его приходилось искать, чтобы поболтать, так еще и не каждую ночь он занимается «благотворительностью». Осталось решить, ждать ли наступления темноты в компании жуткого семилетки.
Фортуна заглянула в окно кафе. Коты таки и не вернулись на цветные подушки. Она по обстановке пыталась сообразить высокие ли цены в заведении. Выглядело симпатично, но достаточно просто. Котокафе Туна еще не посещала, и если Ваня голоден, то у нее появится прекрасный повод потратить деньги, которые можно было сэкономить. Постояв минуту у необычного заведения, Фортуна вдруг поняла, что дома ее ждет такая же атмосфера.
– А кормить тебя я должна за свой счет? – поинтересовалась Туна у Вани. Он не ответил. Она пробормотала себе под нос: – Твой брат будет мне должен.
Фортуна планировала все Ванины расходы стрясти с Александра, так внезапно исчезнувшего. Она повела семилетку в единственное место, где могла спокойно его бросить и заниматься делами – в студию в Мурино.
До квартиры добрались без проблем. Ваня хоть и не разговаривал, но слушался. К удивлению Фортуны на порог их не пустили.
– Верни мальчика туда, откуда забрала. – Галина Вадимовна грудью преграждала двоим путь.
Туна крепко держала Ванину руку, безвольно висящую в ее ладони. В метро было страшно потерять чужого ребенка, а сейчас хотелось его защитить, хотя напрямую ему никто не угрожал.
– Ситуация такова, – подбирала с трудом слова Туна, чтобы не оговориться и не нарушить просьбу Александра, – что Ваня поживет со мной какое-то время.
– Нет, – настаивала ведьма. – Мы вместе живем. Прежде чем кого-то приводить, ты должна была посоветоваться с нами.
Нарисованная черная бровь многозначительно изогнулась. Фортуна поморщилась. Опять Галина Вадимовна вела себя как родитель.
– Вещи хотя бы дайте мне собрать, – буркнула Туна.
– Что? – удивилась ведьма.