Мрачные всадники
Шрифт:
— В «Яблочке»… там есть деньги… я могу помочь вам достать их… пожалуйста, мистер Фаррен, пожалуйста, отпустите меня…
— Должен признаться, твои мольбы меня тронули. А тебя они тронули, Лайл?
— Ага, — произнёс сиплый голос. — Тронули, да.
Таверс почувствовал запах старого мяса, и в поле его зрения появился огромный, бородатый, грязный человек. Он был одет в бобровую шубу без рукавов, и на мгновение — одно безумное мгновение — Таверс подумал, что это вовсе не шуба, а толстый мех, растущий
— Ты знаком с моим братом Джоном Лайлом? — спросил Фаррен. — Наверно, нет. Ну что ж, удостойся сей чести. Джон Лайл — человек немногословный, а я же, напротив, люблю поболтать. Но тебе понравится Джон Лайл, — Фаррен улыбнулся мрачной и убийственной улыбкой, — и ты ему понравишься. Да, понравишься.
Таверс почувствовал себя так, словно на него вывалили банку с муравьями. По нему всё ползало и кололо. И хотя он не был умным человеком, он понимал, что попал в серьезную беду. Он знал, что в этих двоих было что-то очень неправильное, что-то извращённое, что-то испорченное.
Джон Лайл просто стоял, ухмыляясь, как деревянный индеец, и свет костра мерцал, превращая его фигуру в облако оранжевого пламени, а лицо — в маску ползущих теней. Свет мерцал на его зубах, и Таверс увидел, что они заточены, как колья, предназначенные для раздирания и разрывания. Он вспомнил истории, которые слышал от бабушки: рассказы о плотоядных ограх, которые жили в тёмном лесу и ждали, когда потерявшиеся дети наполнят их котелки тушеным мясом. Тогда он понял, что Джон Лайл Фаррен — один из них.
— Ты принёс картошку, братишка?
— Ага. — Он бросил холщовый мешок к ногам Коя. — Картошка.
— Превосходно, превосходно. — Кой осмотрел корнеплоды и аккуратно нарезал, бросив в тушеное мясо. Затем он взял длинную потемневшую от огня ложку и помешал варево. Запах был пряный, насыщенный.
— Видишь ли, я не очень настроен тебя убивать, — признался Фаррен своему пленнику. — Но это не значит, что я не стану этого делать. Просто если ты предложишь мне что-то стоящее, я могу передумать и освободить тебя.
— Все, что угодно, — жалобно всхлипнул Таверс. — Все, что угодно! Вы только попросите меня, мистер Фаррен, и увидите, что я смогу для вас сделать! Спрашивайте! Спрашивайте!
Кой Фаррен глухо и неприятно рассмеялся.
— Да, да, да. Я вижу, что ты хочешь быть полезным. А почему бы и нет? Когда на карту поставлена жизнь человека, он сделает все, чтобы сохранить этот драгоценный дар. А ты… хе-хе, ты находишься в очень сложной ситуации, да. Ты согласен с этим, Лайл?
Джон Лайл хрюкнул; очевидно, это должно было означать смех.
— Да, я согласен с тобой. Да, — покивал он.
— Ч-ч-что я могу для вас сделать? Должно же быть что-то, чего вы хотите.
Кой Фаррен задумался. Он побарабанил паучьими пальцами по своему изодранному суконному пальто,
— Дело в том, что мы здесь по делу. Ищем мужчину по имени Нейтан Партридж. Ты знаешь о нем?
Таверс просиял.
— Да! Конечно! Он только что сбежал из тюрьмы в Юме. Все его ищут… и законники, и охотники за головами. Я слышал, что за его голову назначена хорошая цена. Я… я кое-что знаю о его жене…
Кой Фаррен наклонился вперед, упершись локтями в колени.
— Я слушаю тебя. Очень внимательно. Прошу, продолжай.
И Таверс выложил все, что знал. Информации было немного, но всё равно больше, чем знали братья Фаррен, и это их заинтересовало. Это их очень заинтересовало.
Это была та же история, которую шериф Крегер рассказал Партриджу, только подкрепленная фактами: жена Партриджа якобы погибла в огне, но тело так и не было найдено, и некоторые люди предположили, что она просто сбежала в другой год, и, возможно — только возможно! — прикарманила все деньги. В рассказе не раз упоминался Дед-крик.
— Если хоть что-то из этого правда, а это вполне может быть так, — сказал Таверс, — то я готов поспорить, что он отправился за ней… за ней и за всеми этими деньгами.
Кой Фаррен довольно улыбнулся.
— Вот видишь! Видишь, Лайл, если общаешься с правильными людьми, с достойными людьми, то всё получается, как надо. Я тебе это уже говорил?
— Да, — кивнул Джон Лайл. — Говорил.
Из фургона внезапно донесся глухой стук. Потом снова всё стихло.
Таверс побледнел, как мел.
— Что это было?
Кой Фаррен только улыбнулся.
— Это всего лишь наша матушка. Мы, так сказать, заботимся о её нуждах.
Он помешал тушеное мясо и махнул рукой Джону Лайлу. Здоровяк вытащил нож для освежевания и освободил руки Таверса.
— Вот так. Считай это жестом доброй воли с нашей стороны. Ты помогаешь нам — мы помогаем тебе.
Таверс поблагодарил его. Он готов был говорить спасибо за любую мелочь. Затем помассировал руки, стараясь избавиться от онемения. Мужчина начинал верить, что сможет выбраться из этой передряги. События определенно развивались в хорошем направлении.
Кой Фаррен взял тарелку и положил на нее порцию тушеного мяса.
— Уверен, ты согласишься присоединиться к нам за ужином. Ты наш гость, и мы были бы ужасно неблагодарными хозяевами, если бы не позаботились о твоих нуждах и не утолили твой голод. Хорошие друзья преломляют хлеб вместе. Это прекрасно. Ты согласен со мной, Лайл?
— Да, конечно, братишка. Да.
Таверс взял протянутую ему тарелку. Внутри дымящейся похлёбки белели отставшие от кости куски мяса. А кости были ни чем иным, как человеческой кистью.