Мрачный Вторник
Шрифт:
— Я прочел письмо, — проворчал он. — Мне нет дела до того, кто правит Нижним Домом. Или любым другим, если уж на то пошло. Дальние Пределы принадлежат мне. И моими останутся.
— Но Волеизъявление…
— Я позаботился о фрагменте, находящемся у меня. Причем гораздо лучше, чем растяпа Понедельник, — перебил Мрачный Вторник. — Полагаю, в этом смысле опасаться нечего.
— Написавший письмо полагает иначе.
— В самом деле? — Мрачный Вторник снова нахмурился. Шрамы, красовавшиеся у него на месте бровей, сошлись у переносицы. — Что же вам известно такого, что неизвестно мне?
— Нам
— В нашем Соглашении? — прорычал Вторник. — Надеюсь, речь не идет о чем-то таком, что даст возможность Среде или недоумку Пятнице вторгнуться в мои владения?
— Нет-нет, ни в коем случае. Этой лазейкой можешь воспользоваться только ты. Соглашение воспрещает вмешательство Доверенного Лица в дела собственности, принадлежащей другому Доверенному Лицу. Но что, если бы ты предъявил законное право на Нижний Дом и на Первый Ключ? Они стали бы твоей собственностью, а не чьей-либо еще!
Мрачный Вторник вполне понял, что имелось в виду. Если под некоторым предлогом объявить, что этот, как его, Артур ему кое-что должен, можно будет потребовать Первый Ключ в качестве платы. Была лишь одна проблема, о которой Мрачный и уведомил посланника. А именно: за Артуром никакого долга не числилось.
— Но ведь прежний мистер Понедельник задолжал тебе за целые двенадцать дюжин металлических порученцев, разве не так? — напомнил посланник.
— И за них, и за многое другое, как обычное, так и штучное, — ответствовал Мрачный Вторник. И с лицом, исказившимся от гнева, добавил: — Ни за что не заплачено! Я не получил ни денег, имеющих хождение в Доме, ни Жителей для работы у меня в Яме!
— Тебе известно, что за неуплату долгов ты имеешь право потребовать имущество должника. Если ты уже произвел опись имущества прежнего мистера Понедельника, а Суд Дней вынес приговор, гласящий, что тебе должно быть передано право владения, а также Ключ, следовательно…
Мрачный Вторник понял, куда клонит его собеседник. Если бы он начал требовать свое с мистера Понедельника прежде, чем Артур вступил во владение, — тогда да, тогда Артур унаследовал бы долг.
— Но я не производил описи, — сказал он посланцу. — И Суд, блюдя справедливость, не мог…
Более рослый из двоих улыбнулся и вытащил из жилетного кармана длинный свиток пергамента. Свиток на глазах удлинялся, пока его вытаскивали наружу, так что в конце концов посланник развернул лист размером со средний ковер. Он был покрыт красновато светящимся, словно тлеющим, текстом, внизу свисало несколько золотых печатей, прилепленных радужным воском, то и дело менявшим цвет.
— По счастью, Суд успел собраться на специальное заседание, возымевшее место за мгновение до смещения прежнего мистера Понедельника. И я имею честь доложить, что ты выиграл дело, Мрачный Вторник. Ты имеешь полное право требовать долги Нижнего Дома с его новых хозяев. При этом вынесено еще и особое определение, дающее тебе полномочия требовать долг во всем, что касается Второстепенных Царств.
— Они подадут апелляцию, — буркнул Вторник, однако все же протянул руку и взял свиток.
— Уже подали, — кивнул посланник.
Он вытащил из серебряного
— В смысле, Местоблюститель подал. Это существо, ранее представлявшее собой часть первую Волеизъявления, теперь называет себя Первоначальствующей Госпожой. И у нас есть основания полагать, что Артур Пенхалигон ни в малейшей степени не подозревает о происходящем!
— Не нравится мне все это крючкотворство… — проворчал Мрачный Вторник. Он мял подбородок окованной металлом рукой, рассуждая словно бы про себя. — Если так поступают в отношении Нижнего Дома, где гарантия, что однажды то же самое не проделают и со мной, с моими владениями? Вдобавок я вижу здесь печати всего лишь трех Грядущих Дней…
— Если ты добавишь к ним свою, мы будем иметь четыре печати из семи, что составит необходимое большинство. И тогда Нижний Дом — твой.
Мрачный Вторник поднял глаза и посмотрел на рослого посланника.
— Я ведь заберу Первый Ключ, если преуспею и смогу отобрать… в смысле, вернуть долг?
— Естественно. И Ключ, и вообще все, что сумеешь взять во Второстепенных Царствах.
На лице Мрачного Вторника на миг промелькнуло нечто вроде улыбки. Итак, он может унаследовать Первый Ключ — как и все, что ныне принадлежит этому Артуру.
— И никто не вмешается? — спросил он. — Что бы я ни творил во Второстепенных Царствах?
— Во всяком случае, что касается нашей… службы — ты имеешь полное право отправиться в этот мир, именуемый Земля, и вершить там все необходимое для возвращения долга, — сказал посланник. — Мы только советовали бы воздержаться от… как бы выразиться… слишком уж явного мародерства или заметных разрушений. И тогда сколько-нибудь серьезных нареканий, как нам кажется, не возникнет.
Мрачный Вторник снова уставился на пергамент. Искушение было велико. У него даже глаза разгорелись странным желтым огнем, ни дать ни взять отражая блеск золота. В конце концов он выставил большой палец и — как был, в перчатке — прижал его к пергаменту. Ударил сноп резкого желтого света, и четвертая печать, материализовавшись, зазвенела о три остальных, а радужная ленточка переливчато замерцала.
Двое посланников негромко зааплодировали. Даже слуги Мрачного ненадолго оставили разгрузку поезда и уставились на происходящее. Недреманные надсмотрщики тут же принялись раздавать колотушки, заставляя вернуться к работе.
Мрачный Вторник свернул пергамент и засунул его за раструб левой перчатки. Свиток послушно съежился до размеров почтовой марки и без труда спрятался у запястья.
— Остается еще один вопрос, который нам следует прояснить, — сказал первый посланник. Он заметно повеселел и утратил прежнюю скованность.
— Совсем маленький вопрос, — с улыбкой проговорил второй. Поскольку до этого он все время молчал, звук его голоса заставил нескольких слуг подпрыгнуть от неожиданности, притом что говорил посланник негромко и ровно. — Насколько нам известно, твои шахтеры сейчас заваливают прорыв Пустоты в одном из забоев?