Мрак остаeтся

Энтони Марк

У Грейс возникло впечатление, что император не ожидал, что кто-то будет отвечать на его вопросы. Тем не менее Мелии удалось вставить слово.

— Нет, Ваше великолепие. Мы уже некоторое время находимся в городе.

— Что? — Эфезиан перебросил мясистую руку на подлокотник трона. Несколько обнаженных девушек тут же подскочили. — И вы только теперь пришли ко мне? Что ты делала все это время, Мелиндора? Разве может быть что-то более важным, чем посещение меня, твоего императора?

Мелия искусно выдержала паузу после вопроса.

— Я пыталась, Ваше

великолепие. Однако министр Ворот сказал мне, что вы отклонили мое прошение о свидании.

— Глупости! Министр не говорил мне ни о каком прошении.

— После моей недавней стычки с ним меня это не удивляет, Ваше великолепие.

Эфезиан явно разозлился:

— Спасибо, что дала мне повод заняться чем-то действительно интригующим. Я выясню все до конца.

Он щелкнул толстыми пальцами и вперед выступил один из солдат. Сначала Грейс их не заметила, но теперь видела, что десятка два воинов стояли по периметру тронного зала. Она предположила, что это необходимо для безопасности императора. Но, с другой стороны, охраны было слишком много.

— Приведи министра Ворот ко мне, — приказал император солдату. — Вы же можете отведать угощений, пока мы его подождем, — добавил Эфезиан.

Несколько девушек поспешно спустились вниз с помоста. Дарж по-прежнему не спускал с них глаз.

Лирит прикоснулась к его руке:

— Он имел в виду вино, Дарж.

Рыцарь усмехнулся с видимым облегчением и принял бокал у одной из девушек. Эйрин прижала ладонь к губам, чтобы удержаться от смеха.

Прекрасно сложенный юноша преподнес Бельтану бокал вина. Белокурый рыцарь улыбнулся.

— Привыкнуть к этому вовсе несложно.

— В том-то и проблема, Бельтан, — негромко сказала Грейс. — Он давно привык.

Император что-то проворчал, когда несколько девушек погладили его по волосам. Затем разогнал их.

— Убирайтесь! Все! С завтрашнего дня я возвращаюсь к евнухам. Они холодны, как камни, но по крайней мере не хихикают все время.

Лирит не решалась, но потом все-таки подошла к помосту, и поклонилась почти так же элегантно, как Мелия.

— Простите меня, Ваше великолепие. Император посмотрел на нее.

— Почему я должен прощать тебя, девушка? Ты оскорбила меня?

— Просто я заранее приношу свое извинение, Ваше великолепие.

Эфезиан рассмеялся.

— Мелия, эта мне нравится. Умненькая. Можно мне ее?

— Боюсь, она не принадлежит мне.

— Жаль, тогда продолжайте, девушка, вы принесли ваши извинения. Я в хорошем настроении, потому что увидел Мелиндору, и скорее всего не прикажу выпороть вас за вашу дерзость.

Лирит нервно сглотнула.

— Я просто подумала, Ваше великолепие, что могла бы внести предложение. Если все это, — она указала на тела, извивающиеся у трона, — все это потакание вашим слабостям наскучило вам, то, возможно, вы готовы рассмотреть новое предложение?

Император сложил руки на животе.

— Предложение? Какое?

— Например, мораль и добродетель.

Эфезиан повторил эти слова, как будто впервые слышал их.

— Мораль и добродетель? Я

правильно понял тебя, девочка? Ты имеешь в виду — отказаться от вина, еды и плотских утех?

— Вам не следует отказываться от них, Ваше великолепие, не совсем. Просто потреблять в умеренных количествах.

— Умеренных? — Император захлопал в ладоши, его глаза радостно засияли. — Да, умеренность. Как это точно! Людям будет очень неприятно — я это обожаю. Пожалуйста, расскажи нам еще про эти добродетели, как ты называешь их.

Лирит уже открыла рот, чтобы ответить, но в это время солдат, которого император послал за министром, промчался мимо них и рухнул на колени у подножия трона.

Эфезиан нахмурился:

— Я приказал тебе привести министра. Однако я не вижу его.

— Простите меня, Ваше великолепие, — сказал солдат. — Я не мог привести министра.

— Почему нет?

— Потому что министр мертв, Ваше великолепие.

Грейс почувствовала, как сердце бешено застучало в груди.

— Мертв? — Эфезиан подозрительно сощурил глаза. — Но как? Я не помню, чтобы заказывал его казнь на сегодня.

— Судя по его внешнему виду, это яд, Ваше великолепие. И мы кое-что нашли на теле. Нечто странное.

Грейс как будто ударили. Нет. Не может быть.

— И что же это такое? — допытывался Эфезиан. Солдат протянул руку. На ней лежал паук, сделанный из золота.

74

Эфезиан подался вперед, слушая рассказ Мелии и Фолкена об убитых богах. Нагих девушек и юношей отослали прочь.

— Это правда, Мелиндора? — проговорил Эфезиан. — Ты знала, кто стоит за смертями Ондо, Геба и Сифа, а также за отвратительными нападениями на мои храмы в городе? И ты не рассказала мне об этом?

— Пожалуйста, вспомните, Ваше великолепие, — Мелия говорила с ним как с капризным ребенком, — сегодня министр Ворот отказался пускать меня в Первый Круг и не сообщил вам о моей просьбе.

— Теперь мы знаем причину этого, — сказал Фолкен. — Должно быть, министр действовал по воле скирати. Эти колдуны не хотели, чтобы вы узнали правду об убитых богах, Ваше великолепие, и не позволяли никому, кто мог бы предупредить вас, войти во дворец. Но бог Мисар, должно быть, обнаружил предательство вашего министра. И когда министр в конце концов позволил нам войти, скирати сразу же вознаградили его смертью.

Эфезиан стиснул в руке бокал, инкрустированный драгоценными камнями.

— Это недопустимо. Я не потерплю лжи и предательства в моем городе — если только они не исходят от меня лично. Жаль, что министр уже мертв, иначе я сам казнил бы его каким-нибудь ужасным способом.

Он поднес было бокал к губам, но поморщился, опустил бокал и вздохнул. Мелия поднялась еще на одну ступеньку, ведущую к трону.

— Что-то не так, Ваше великолепие?

— Ничего, Мелиндора. — Император с отвращением отбросил кубок прочь. Малиновое вино разлилось по белому полу, напоминая кровь. — За исключением того, что о важных событиях в своей империи я узнаю последним.