Мрак остаeтся

Энтони Марк

Мелия встала с кресла, и котенок, мяукнув, полетел на пол, ловко приземлившись на все четыре лапы.

— Жрецы Сифа, — сказала она. Ее глаза гневно вспыхнули. — Ты считаешь, что убийца — Сиф?

Дарж утвердительно кивнул.

— Из того, что мы узнали, явствует именно это. После посещения Лирит золотых дел мастеров нам стало известно, что Ондо отказался изготовить амулеты из золота, которые бог пауков пожелал для своих жрецов. Мы также знаем, что последователей культа Ондо недавно лишил части их золота. Я уверен, что Сиф любыми правдами и неправдами решил заполучить золото. Сначала он убил Ондо, затем —

жрецов различных храмов, чтобы посеять хаос, напугать всех и убедиться в том, что Этерион не станет совместными усилиями искать его. И, наконец, он вступил в сговор еще с одним богом, чтобы украсть золото у всех ювелиров-ремесленников.

— Геб, — произнесла Эйрин. Теперь все становилось на свои места. Лирит была права — как посмела она не доверять Даржу? — Вот поэтому-то ты и нашел золотую монету в канализационной трубе.

— Похоже, именно поэтому, — согласился рыцарь. — Но я тогда нашел не монету. Это была золотая улитка. Мне следовало бы сразу понять это, если принять во внимание ее гладкую поверхность. В моих алхимических исследованиях я использовал таких же улиток, правда, свинцовых. Золотых же улиток используют в ювелирном деле. Последователи Геба, видимо, украли золото и, переправляя его через канализационные трубы, проходящие под городом, в спешке потеряли одну из золотых улиток.

Фолкен провел рукой по своим посеребренным сединой волосам.

— Обожди минутку, Дарж. Если Сиф вступил в сговор с Гебом для того, чтобы похитить золото Ондо, то почему же он убил его? Какой смысл убивать своего сообщника?

— Верно, никакого, — согласился Дарж. — До тех пор, пока Геб не обманул Сифа, припрятав золото. Не забывайте о том, что Геб — покровитель не только нищих, но и воров.

Фолкен шлепнул себя по лбу затянутой в перчатку ладонью:

— Ну конечно! Вот поэтому-то последователи Геба и пустились в бега! Они могли бы упрочить свое положение, сыграв на симпатии окружающих к смерти их бога, а вместо этого спрятались в канализационных трубах под городом. Они не хотят, чтобы ювелиры узнали об их сговоре с убийцами Ондо. Но также опасаются и мести Сифа!

Сжав руки в кулачки, Мелия подошла к окну:

— Мне следовало догадаться об этом раньше! Сиф всегда отличался склонностью к интригам! — Затем богиня повернулась к Даржу. — Спасибо тебе!

Рыцарь низко поклонился ей.

— Одного я до сих пор не могу понять, — произнесла Лирит. — Ты сама нам сказала, Мелия, что за всю историю существования Тарраса ни один бог ни разу не покусился на жизнь другого бога. Так как же все-таки Сифу удалось убить Ондо и Геба?

— Не знаю, — ответила Мелия. — Но собираюсь обязательно выяснить это. Давайте прямо сейчас отправимся в храм Сифа! Я покажу этим…

Слова Мелии внезапно прервал стук в дверь. Фолкен распахнул ее, и в комнату влетел молодой человек. Он едва не упал, наступив на полу своего белого одеяния.

— Ландус! — невольно вырвалось у Эйрин.

Дарж вовремя подхватил юного послушника, не дав ему упасть.

При взгляде на Ландуса у Эйрин перехватило дыхание. В последний раз, когда она видела юношу, его лицо было совершенно безмятежным и радостным. Сейчас же черты его были странно искажены, карие глаза остекленели и запали.

— В чем дело, Ландус? — спросил Фолкен.

Юный послушник тщетно пытался подобрать слова. Он сильно запыхался,

поскольку скорее всего бегом проделал весь путь от Четвертого Круга.

— Орсит… Орсит…

Мелия прижала к горлу руку, лицо ее побледнело.

— В чем дело, Ландус? — повторила она. — Он жив?

— Я… простите меня, Ваше святейшество… Мелия обессиленно опустилась в кресло.

— Я за секунду до этого ощутила странный холод, — тихо проговорила она. — Я подумала, что это порыв ночного ветра. Но ведь ветра не было, верно?

Она посмотрела на Ландуса, чье лицо приняло выражение глубокой скорби.

— Нет, Ваше святейшество, ветра не было.

47

Купола многочисленных храмов Второго Круга сияли в жемчужно-серебристом свете луны. Эйрин казалось, будто они выточены из кости безвестным исполинским зодчим. Улицы Тарраса были уже не таким многолюдными, как жарким днем. Но даже в прохладные ночные часы они отнюдь не оставались пустынными. Горели уличные светильники, позволявшие легкомысленным гулякам благополучно перебираться с одной пирушки на другую. Из освещенных окон доносились звуки музыки и смех, однако они казались скорее какими-то зловещими, нежели бесшабашно-веселыми. Время от времени доносились чьи-то крики, но было трудно сказать, крики это боли или же шумные выражения пьяного восторга.

Они не успели добраться до Пятого Круга, как Эйрин едва не налетела на какого-то мужчину в довольно богатом одеянии. Его вырвало прямо на землю, мужчина пьяно рассмеялся и побрел дальше. Дарж собрался было броситься за ним вслед и отчитать за недостойное поведение, но Эйрин удержала его за рукав. Мелия, не сбавляя шага, решительно двигалась вперед.

В Третьем Круге было тихо, поскольку он находился под бдительным наблюдением таррасских воинов. Район храмов, по которому они сейчас шли, не отличался ни спокойствием, ни разнузданностью кварталов простолюдинов. Однако было ясно, что большинство богов предпочитают ночные тени яркому солнечному дню. В воздухе пахло ладаном. С многих сторон доносились приглушенные звуки молитвенных песнопений.

Они прошли мимо одного из храмов, двери которого были широко открыты. На ступеньки струился свет, напоминавший расплавленное золото. Фриз над входом изображал козлоногого бога. В одной руке он сжимал обнаженную девушку, в другой — красивого юношу.

Эйрин заглянула внутрь храма. Разобрать что-либо было невозможно из-за дыма кадильниц. Однако ей показалось, что пол шевелится, как живой, словно завален змеями. Когда легкий порыв ночного ветерка немного развеял дым, Эйрин поняла, что они вовсе не змеи, а руки и ноги, сплетенные в живой, огромный, шевелящийся узел. Воздух оглашали стоны. Это были звуки наслаждения. Или нескрываемой муки.

На этот раз Дарж потянул Эйрин за рукав:

— Сударыня, не надо заглядывать в этот храм! Огромным усилием воли она заставила себя отвести взгляд от храма и позволила рыцарю проводить ее к остальным спутникам.

Ландус уверенно и быстро вел их по темным улицам. На его лице было выражение мрачной торжественности, хотя это могло просто показаться в неясном свете луны. В эти минуты даже его огромный крючковатый нос казался не таким смешным, каким запомнился Эйрин в первый раз. Похоже, она снова недооценила еще одного человека.