Мрак твоего сознания

Photocrumb Tory

– Но это будет противоречить тому заклятию!
– с сомнением ахнула она.

– Ничего. Я знаю одно такое, что никто и никогда в жизни не узнает о том, что ты видела здесь и не сможешь рассказать тому автору лишнего, будешь доносить только то что я позволю. – Я поднялась и пошла за своим кинжалом, оставив на кухне подругу в растрепанных чувствах. Сволочи. Зачем это нужно кому-то? Кто жаждет моей крови? И не узнаю же, пока не столкнусь с ним лично.

Найдя в сейфе свой ритуальный кинжал, который ранее я никогда не использовала по прямому назначению. Отец меня

научил как им пользоваться и пожелал удачи в этом деле. Он был из черного метала, короткий с двойным лезвием, на вершине рукоятки был черный череп. Сам череп жил своей полу разумной жизнью. Взять его никто не мог – в лучшем случае эта голова с острыми зубами извернется и вырвет кусок из руки – да и сам по себе кинжал по моему словесному приказу может атаковать самостоятельно, левитируя.

Вернулась на кухню бесшумной поступью и безапелляционно провела им по горлу подруги, стоя за её спиной. Она было дернулась, но как только кинжала коснулась кровь – замерла безмолвным истуканом. Я тихо и долго читала заклинание с примесью моих требований, царапая кончиком кинжала необходимые руны на плече. Оно было необычным – виртуозное сочетание демонских и вампирских заклятий. Его не перекроет ни одно любое другое заклинание верности. Почему именно горло – что бы жертва почувствовала, как вытекает ее жизнь. Вплеснувшийся страх жертвы и есть основа для заклинания. На нем и держится та клятва, которую высказывает повелитель ритуала. Крови выльется ровно столько, не переходя за грань не восстановления без дополнительного вливания в организм. Так что она быстро восстановится с помощью той же самой крови, принятой орально.

Кровь струйками стекала по её груди и запачкало платье. Я отрешенно шевелила губами и смотрела на эту неприятную картину. Рана хоть и неглубокая, но лечение ей потребуется сразу же после окончания ритуала. Я стала произносить слова громче и другой стороной кинжала полоснула себе запястье и мазнула им по шее и плечу Алисы. Выкрикнув завершающие слова, я сразу позвонила эльфёнку. Сил стоять больше не было, магический резерв истончился, Алиса застонала и схватилась за горло, а я осела на пол. Теперь я спокойна душой. Она меня теперь даже убить не сможет. Жестоко? Мало ли какой ей дан приказ. А мне моя жизнь дорога.

Лаур появился в проеме кухни и с ужасом оглядел потрясающую детскую психику кровавой картиной, не решаясь двинуться с места. Я бы тоже не была в восторге от лужи крови, в которой утопали мои ноги и руки. Ох сейчас на придумает себе черте что, надо найти силы сказать хоть что-то. Магический источник плавно возвращал мне силы, но очень медленно на мой взгляд.

– Золотце, не бойся. Помоги нам, пожалуйста, залечить раны. – попросила его я, засовывая непослушной рукой кинжал в карман. Комбинезон выдержит такую острую ношу, но показывать его я никому не хочу. Алиса почти лежала на столе и тяжело дышала с хрипом, зажимая руками рану.

– Хххорошо, леди. – запнувшись, сказал он и боязливо оглядываясь на Алису ринулся ко мне. Я растянулась на полу, закрыв глаза, почувствовала легкое тепло и покалывание на поврежденном запястье. Рана с неохотой затягивалась.

Будь то естественным заживлением – ушло бы несколько дней, порез кинжалом оставил бы следы, напоминая, что на сущность воздействовали заклятием. Не идти же в капсулу с отсутствием сил. Не дошла бы, истекая кровью. Постараюсь избежать следующего обряда – очень много сил забирает. Не будь я здесь – не решилась бы на подобное.

Когда со мной закончили, попросила его заняться подругой. Он с сомнением покосился на меня, но я уверенно кивнула. Когда все было закончено, уволокли подругу в ее комнату. Я помогла ей раздеться и смыть кровавые потеки.

– Жестокая ты. – хрипло произнесла подруга.

– Справедливая. Нечего было слушать всяких ублюдков и подставлять меня на растерзание! – зло ответила я. – Не будь ты мне подругой, я бы поглубже резанула.

– Как же мне хочется… но я не могу. – уныло сказала и плюхнулась на кровать, засыпая на лету.

– Ничего, найдем его обязательно. Он сам себе могилу раскопал и сам ее заполнит своими костями. – я пошл в свою комнату. Кое как отмывшись и спрятав в сейф кинжал, завалилась спать.

Сон упорно не шел, несмотря на то что я жутко устала. Глаза ни в какую не закрывались. Я зажмурилась и пыталась сосредоточиться, расслабляясь и приглашая к себе любимого всеми создания - сон. Но не получилась. Я вздохнула и открыла глаза.

Мрак.

Мрак!!!

– Рэвинер! – взвизгнула я от вспыхнувших чувств.
– У меня получилось!!!

– Здравствуй, дорогая. – услышала я бархатный и такой прекрасный голос.

– Прости меня… - тут же поникла я, вынув разум из радостных чувств и вспомнив свои косяки.

– Не извиняйся, все хорошо. Я тебя понимаю. – добродушно коснулся моей души его голос.

– Ты все там же на Земле? – робко спросила я, почему-то надеялась я именно на это. Сама хочу его спасти!

– А куда мне деваться? Ну ты меня напугала своим побегом и отсутствием, главное чувствую тебя, а дозваться не могу! – нежно укорил меня в ответ.

– Я заберу тебя. Скоро. Ты главное дождись! – развеселилась снова я.

– Обязательно, моя милая. – он сладко вздохнул и словно убаюкивая меня в своих могучих объятиях.

– А ты сейчас чем занимаешься в данный момент? – полюбопытствовала я.

– Ну… я не хочу тебя обманывать, но тебе это не понравиться… - как-то сдержанно ответил мне Рэв.

Я кажется поняла. Моя фантазия не имеет границ. Надо бы не принимать близко к сердцу свои домыслы. Но настроение у меня упало до нуля.

– Дорогая, не переживай и не расстраивайся. Тут измаялся уже совсем без тебя! – стал оправдываться он после затянувшегося молчания.

– Да не, все отлично. – взбодрилась и спросила то, в чем в последнее время сомневалась. – Когда день рождения у твоего отца?

– В первый день зимы. – удивился он вопросу. – А что?

– А то что он решил его перенести на первое полнолуние весны.

– Хм, это очень странно. А как ты узнала?

– Он мне прислал на электронную почту приглашение посетить его праздник. – отрапортовала я.