Мрак твоего сознания
Шрифт:
– Однажды очень давно, на далекой-далекой планете зародилась первая жизнь. С начала это были пчелы. Черненькие, маленькие и безобидные. Им надо было чем-то питаться, и они нашли зернышко, чтобы вырастить из него большое дерево. И оно выросло. Цветы его были самыми красивыми и чудесными, а фрукты вкусные и сочные как самое светлое счастье. Но дерево было не простым, а волшебным. Ему понравилось жить, получая заботу каждую весну от трудолюбивых крылатых созданий. И оно, собрав все свои силы - отблагодарило пчел, наделив их своей магией добра и мудростью…
Я решила, что милой сказкой эльфенок пытается успокоить меня. Не стала его переубеждать,
– И превратились невзрачные пчелки в таких же больших, как дерево, магически одаренных разумных существ. Они все были добры и умны. И все жили счастливо. Вскоре люди-пчелы избрали самого красивого и он, как самый мудрый, придумал любовь. Каждый, нашедший свою пару – сажал новое дерево в честь великого чувства. И постепенно пустынная площадь маленькой планеты зарастала восхитительными растениями разной величины и красоты. Спустя много лет и для правителя цветущего мира нашлась своя любовь. Он был так счастлив, что ради нее создал самый большой и благоухающий сад. Она ответила взаимностью и родила ему красивого, как бабочка, ребеночка.
Но это не осталось незамеченным. Одному из жителей не понравлюсь, что у всех все хорошо и красиво получается, а у него ничего не росло и любви от этого не прибавлялось. Он решил убить маленькое красивое существо и напал со спины. Первым он воткнул нож в мать, а потом хотел наброситься на ребеночка. Но отец успел вовремя. Но свою любовь он уже не смог спасти. Держа на руках плачущего младенца, он решил вобрать в себя всю магию первозданного мира и защитить свое чадо от любых невзгод. Силы в нем было настолько много, что он исчез из того мира со своим ребенком и всеми, кто познал великое чувство. На планете остался лишь один – никем нелюбимый, никому не нужный бесчувственный жучок. И лишь дождь капал долгие годы, черными тучами закрывая свет солнца…
Не помню, было ли продолжение, но я уплыла в мир пушистой мягкости и беспечности под едва заметные касания пальцев по волосам.
Спустя некоторое время сквозь сон почувствовала колыхание матраса и маленькие ручки сменились большими и сильными ладонями. Следом поспешил мягкий поцелуй в щеку.
В комнате, вернее, на самом пороге стоял еще кто то, но я слабо обратила на это внимание. Послышался тяжелый вздох и шаги удалились. И я опять окунулась в царство морфея под нехитрыми ласками поглаживания пальцев на спине.
В следующий раз проснулась под внимательным взглядом бездонных синих глаз. Они разглядывали мое лицо с нежностью, легким беспокойством и внушали своим блеском всеобъемлющую любовь. Вот он день, когда я мечтала оказаться в этих объятьях, наконец-то сбылся. Я подняла руку и куснулась лица моего самого прекрасного и любимого демона. Провела пальцами по его правой брови, спустилась к чуть шершавой от легкой щетины щеке. Пальцем провела по упругим четко очерченным губам. Он в свою очередь тоже не оставался безучастным. Его руки одна которой меня крепко прижимала к себе, вторая прочно запуталась в волосах и нежно массировала мне голову. Хотелось мурчать от удовольствия, когда он стал гладить за ушком. Прикрыла глаза и продолжая его осязать, таяла в его руках. Почувствовала твердое желание, что упиралось мне в живот. Я раскрыла веки и спросила прежде, чем продолжить начатое.
– Что ты делал две
Он честно остановился, включил работы мысли, отразившееся в чуть прищуренных глазах.
– Ничего особенного. Кажется, сидел и смотрел телевизор.
– Я тебя звала, но ты молчал. – тихо ответила я, уткнувшись ему в шею. Он глубоко вздохнул, выявляя странные эмоции.
– Нам надо найти одного нелюдя, он ответит на любой твой вопрос и все станет на свои места… - как-то безнадежно проговорил он, целуя меня в макушку.
– Кто он? – я слегка удивилась. Он почему-то тоже.
– Ты услышала?
– Да. Ну давай не тяни резину. – в нетерпении взмолилась я. – Кого там найти надо?
А дальше позвучала неисправимая и жуть как надоевшая абра-кадабра. Я теперь сама печально вздохнула.
– Дьявол, а я уже было понадеялся… Отцу надо было получше прятать свои артефакты и вообще не давать знать остальным, что они существуют.
– Так значит я под влиянием некоего артефакта не понимаю, что от меня скрыто? – пораскинув мозгами - я представить себе не могу, что такого есть у меня, что позарез понадобилось многоликому.
– К сожалению. Убив мерзавца, ничего не измениться, не его же магия. Нужно найти сам камень. И нужно это сделать как можно быстрее. Или того нелюдя. Третьего не дано.
– Ясно. А есть предположение – где его искать?
– Абсолютно нет. Пока ты спала, звонил твой помошник, и я дал указания искать обе цели.
Ну позвонил, ну увидели, что принц жив. Наверняка очень рады, что он жив и бодрствует. Все-таки он наследник и быть ему императором. Все просто отлично! Не может не быть, что раздал определенные указания с некоторой предысторией новых осколков наших общих печалей.
Я хотела еще поговорить, но моими губами нагло завладели, припечатывая страстным поцелуем. Кровь в венах сразу заплескалась быстрей, вымывая накатившую было апатию. Языки сплелись, не давая шанса ускользнуть друг от друга. Руки неистово обжигали каждую клеточку тела свой нежностью и горячностью, нагоняя сладкими мурашками упущенное. Жадно, ревниво, с огоньком мы покрывали друг друга той лаской, что не мог подарить никто другой на свете. Комбинезоны, словно живые, стекли с тел, и кожа в месте прикосновений плавилась, как масло. Не разрывая звездное визави, вошел в меня, и я просто улетела в водоворот плотских чувств. Темп был быстр, жесток, ноги сплелись узлами, пальцы запутались в волосах, как рыба в сети. Громкие стоны в унисон разносили все бастионы грусти, что тьмой сплетались в сознании. Рэвинер прошептал мне в губы на пике удовольствия:
– Я никогда тебя не оставлю. Люблю…
Это был просто апогей. Вершина, которой мне так не хватало, прошибла разрядом волнующего не только тело, но и душу. С рыком демон выплеснул в меня свое семя, а сама выгнулась кольцом, вцепившись ему в плечи ногтями. Рухнув обессиленно и обесточено обратно на подушки, тяжело дыша и чувствуя еще конвульсии во влагалище с его жизнеутверждающим жестким членом, я смотрела на взлохмаченного демона. Он упирался на руки, свисая на до мной, улыбался самой красивой и родной во всей вселенной улыбкой. Она затмевала все плохое, что со мной случалось, одновременно соревнуясь с сияющей аурой трепетных чувств, расстилающихся по всей комнате. Он не стеснялся показать свои мысли в открытую, потому что не находил слов, что бы высказать – как скучал и переживал. Я тоже, милый, я тоже…