Мрак
Шрифт:
На улице сильно похолодало. Еще вчера точно была плюсовая температура, а сейчас явно упало градусов до минус пяти, а то и ниже. Пока ходил и собирал сухие ветки, чуть согрелся и натолкнулся на родничок, бьющий из-под дерева и почти сразу теряющийся в кустах. Тихо порадовался — можно и запас воды пополнить, и чаю вдоволь напиться. Тут же рядом обнаружились заросли черники, уже изрядно подвядшие и без ягод, но нарвал листьев — все на пользу. И тонизируют они неплохо.
Вернулся к месту ночевки, развел небольшой костер и поставил греться воду в котелке. Тут же рядом приземлилась секретарша, протянув к огню свои маленькие лапки.
— Рядовая Глебова, ваш караул не окончен вообще-то — проворчал я в ее сторону. — Шагом марш на пост. Ночь еще на дворе.
— Садист! Дай руки погреть! Никого всю ночь не было, а вот
— Именно так я и думаю — не смутился я. — Сейчас у нас костер, могут увидеть или учуять и пожаловать в гости. А мы тут сидим оба на свету, стреляй издалека. Так что шуруй давай. И на костер не смотри, ни черта потом в темноте не увидишь.
— Ты садист и параноик — подытожила Ксюша, но встала и пошла от костра.
Потом я подогрел остатки вчерашнего глухаря, оперативно перекусил и пригласил девушку на завтрак, а сам отправился гулять по полянке и слушать. Она все еще дулась, но ни от еды, ни от чая не отказалась, даже сказала «спасибо». А потом я потушил костер, собрал наши небогатые пожитки и мы пошли дальше. Тот поворот, до которого мы дошли перед ночевкой, уходил влево, и мог вести как к деревне, так и к трассе, но мне бы подошли оба варианта — в обоих местах наверняка можно разжиться транспортом. Второй раз ночевать в лесу меня совсем не прельщало. Некстати вспомнил, что так и не узнал у Феоктиста дорогу до Ояша, и скрипнул зубами. Конечно, он мог и приврать, что знает этот путь, но я должен был спросить. И даже то, что я торопился — не отмазка, выделил бы несколько минут на экспресс-допрос. Но что сделано — то сделано, фарш назад не провернешь. В конце концов, тут не Эвенкия и не Якутия, тут все же поселков вокруг хватает, куда-нибудь да выйдем.
Если не считать похолодания, то сегодняшний день почти ничем не отличался от предыдущего. Пообедали тушенкой на берегу маленькой речушки, набрали во фляжки свежей воды и пошли дальше. Никакой более-менее вменяемой добычи не попадалось, что меня изрядно нервировало. Но ближе к вечеру на глаза попался свежий помет барсука и вот тут я насторожился. Барсук — это не только подлая скотина, которая очень любит покопаться в чужих вещах, если набредет на лагерь людей в их отсутствие, но и вкусное мясо и очень полезный жир. А еще он далеко не отходит обычно от своей берлоги, и если он тут наследил — то, скорее всего, нора его где-то рядом.
Я поставил рюкзак на место, посадил Ксюшу отдыхать, а сам отправился искать нору этого полосатого хищника. Следопытом я был аховым, поэтому искал не по следам, а, скорее, по памяти о местах обитания — вроде бы, они любят жить либо у оврагов, либо у воды, но на сухой местности. И самое главное — норы барсуков вполне себе серьезные по размеру, если знать, что ищешь — то не перепутаешь. Полчаса кружил по лесу расходящейся спиралью, но обнаружил искомое — дыру в полметра диаметром в пологом холмике. То, что это точно она было ясно — к ней вела протоптанная тропинка, хорошо заметная в пожухлой траве, и скатанные «затычки», которые зверь приготовил к зимовке. Так, уже хорошо. Теперь надо найти второй выход, что может быть не намного легче. А насколько я помню, их может быть даже и не два, а три и больше, именно поэтому Игнат, с которым мы как-то месяц прожили недалеко от Кавказских гор, не любил барсуков, хотя их там было много — само жилище найти несложно, но вот перекрыть все выходы… Прикинул по направлению в какую сторону откопана нора, и направился в ту сторону. Задача осложнялась тем, что запасные выходы могли быть на очень разном расстоянии, и к ним не вели никакие тропинки, как к главному входу. И вообще он мог их уже позакрывать на зиму, но, думаю, для этого еще рановато.
В итоге потратил еще почти час, найдя два выхода. Нашел по характерным кучкам земли и иголок — видимо, зверь перед зимовкой почистил нору. А вот самих выходов, собственно, видно почти и не было — уже замуровался. И это с одной стороны радует — выкурить его будет гораздо проще, а вот с другой — вовсе нет. Барсук — животина очень умная и погоду всегда предсказывает безошибочно. И если он уже собрался зимовать, то, значит, вот-вот можно ждать настоящих морозов. Но я потешил себя надеждой, что максимум еще за пару дней мы точно выйдем к обитаемым местам, и отправился за Ксюшей — тут без нее не обойтись.
Сам процесс охоты был несложным. Я раскопал один из запасных
— Когда скажу — поджигай, потом травы сверху накидай, чтобы дыма побольше. И старайся, чтобы дым в нору тянуло, хоть дуй туда. — И, на всякий случай, велел держать заряженный пистолет в руке. Любой зверь в такой ситуации может быть опасным, а барсук — это хищник, и зубки у него ого-го какие.
А сам отправился к основному входу. Зверь должен ломануться именно сюда, а стреляю я всяко лучше секретарши. И чуть не сглазил — когда из норы потянуло дымом, едва не прозевал момент, как черно-белый зверь выскочил и устремился в лес мимо меня. Но все же успел попасть, потратив на животное весом килограмм в пятнадцать четыре выстрела. Пуля попала, судя по всему, в позвоночник — зверек бешено вращал глазами и скалил зубы, но вот тело не двигалось. Я передернулся — всегда почему-то такие зрелища на меня плохо влияют — и добил животное выстрелом в голову. Про себя тихо хмыкнул — эх, терминатор, на барсука пять пуль потратил!
По традиции добычу отдал Ксюше, которая так же по традиции поморщилась, но взяла зверя за задние лапы и пошла за мной. Время подходило к ночи, но оставаться тут не очень хотелось — хоть и с глушителем стрелял, но это вовсе не бесшумно, тем более патроны были обычные, а не дозвуковые. А раз пошумел, то стоит отойти от этого места, мало ли еще каких язычников принесет. Поэтому прошагали еще с километр и остановились на берегу широкого ручья. Или неширокой речушки, как посмотреть.
Вообще, я искал место с крупными камнями, или хотя бы средними, но ничего похожего не попалось, а идти дальше по наступающей темноте уже не хотелось. Ксюше поручил разделать барсука, вкратце описав как это делать и вручив свой Катран — ну да, тяжеловат, но заточен на совесть. А сам занялся устройством ночлега. При минусовой температуре за бортом спать на одном лапнике уже не получится, так, скорее, воспаление легких заработаешь. Поэтому выкопал у ствола старой сосны (хотелось бы елку, но не было рядом, у сосны больно уж высоко ветки на землей) неглубокую, длинную и узкую траншею в земле и развел в ней костер. Потом срубил молодую березку неподалеку и, уложив ее в костер, засыпал по всей длине мелкими сухими ветками, чтобы разгорелась. Ксюша, вся перемазанная кровью и выглядящая в отблесках костра несколько пугающе, вяло поинтересовалась:
— А сегодня мы уже не прячемся ни от кого? Костер вон какой развел…
— А сегодня мы не хотим мерзнуть. И костер не такой уж заметный, не умничай, а скоро и его не будет. А ты иди умойся лучше, ты меня пугаешь своим видом — хмыкнул я.
Девчонка обиженно дернула носом, но отправилась умываться. А я снова отправился в лес в поисках хорошей елки — она незаменима при обустройстве ночевки. У сосны, например, хвоя жидкая, да и ветви свои она часто задирает очень высоко, один плюс — иголки мягкие. А лиственные деревья все уже голые стоят. Следующие полчаса таскал лапник и срубленные молодые деревца к месту ночлега, образовав хорошую такую кучу. Ксюшу посадил на готовку, жарить барсучье мясо и кипятить воду для чая. Когда все было готово, поужинали, секретаршу я погнал на караул, а сам принялся расширять траншею в сторону от сосны. В итоге получился прямоугольник глубиной сантиметров в тридцать, чуть меньше двух метров длиной и метра полтора шириной. Распределил по нему непрогоревшие угли, подкинул весь оставшийся хворост, чуть подождал и закопал вырытой только что еще горячей землей. Сверху уложил срубленные деревца, потом еловые лапы, сверху сосновые, и завершил постройкой поверх всего этого шалаша. Строение получилось корявое, маленькое — я точно не вытянусь, да и Ксюша тоже, но, главное, теплое. Эх, была бы еще хоть одна плащ-палатка, я бы тут почти царские хоромы обустроил…
Позвал Ксюшу. Она молча пришла и села рядом, смотря в землю. Мне весь сегодняшний день не нравилось ее поведение — вместо привычной болтливости и эмоциональности она была тише травы и ниже воды, и это уже немного пугало.
— Ты как? — Спросил я, приобняв ее одной рукой. — Все в порядке? Ничего не беспокоит?
— Да, все нормально — не поднимая глаз пробормотала девушка. — Я пойду спать?
— Так дело не пойдет — я слегка встряхнул ее. — Колись, что ты приуныла? Мне нужна боевая напарница, а не унылая субстанция. Колись давай. А то на всю ночь поставлю дежурной.