Мрак
Шрифт:
Эмена смерила его недобрым взором:
— Да это такой лось...
Мрак ей бесстыдно улыбнулся, показав острые волчьи зубы. Подмигнул, и Эмена ушла, презрительно фыркнув и покачивая упругими ягодицами.
В шатер к Медее были допущены на пир трое из ее лучших поляниц. Медея ела к удивлению Мрака мало. Он отводил взор, старался не пялиться на ее роскошную грудь, на ослепительно белые как алебастр плечи, безукоризненно вылепленные, зовущие, сочные, но глаза сами поворачивались в орбитах, он смотрел ей в глаза, темные и смеющиеся, потом взгляд сползал
Медея загадочно улыбалась одними уголками губ. Поляницы ели в охотку, но вина почти не пили, на Мрака поглядывали недружелюбно.
— Кстати, — сказала Медея, глядя ему в глаза, — тот герой... или сумасшедший, который перебил кучу воинов Горного Волка и Руда...
Мрак спросил удивленно:
— Я слыхал, они друг друга били?
— Пусть так думают, — отмахнулась Медея. — Я чувствую, это был один человек... Так вот он только связывал моих воинов. Но ни одной не убил.
Мрак пожал плечами:
— Повезло.
— Я не верю в везение, — ответила Медея, — которое повторяется. А мои воины уцелели трижды! После чего я и увела их. Дабы не искушать судьбу.
Он зевнул:
— Не знаю. Я человек простой и даже совсем простой. Меня и близко не допустили бы к дворцу.
Медея усмехнулась:
— Но многое из дворцовой жизни тебе известно.
— Ну, собаки лают, ветер носит, — ответил Мрак равнодушно. — Чего не наслушаешься! Всяк рад перемыть косточки. Вот про тебя дивятся, зачем, мол, ей на исподнем белье две красные ленточки?.. Я им говорю, а вам какое собачье... или собачачье дело? А они: антиресно, мол, раньше она носила желтые!
Медея дернулась, лицо ее побелело и застыло. Остановившимися глазами смотрела на безмятежного Мрака:
— Кто... говорит?.. Где?..
— Да в селах, — отмахнулся Мрак, — на постоялых дворах, в харчевнях... на перекрестках дорог, в рыбацких хижинах, у охотничьих костров, на переправах...
Она слабым голосом промолвила:
— До...вольно. Верю. Только ума не приложу... откуда?
— Челядь, — буркнул Мрак пренебрежительно. — О царях знают все. Для челяди нет царей.
Она в замешательстве порыскала глазами по сторонам, словно искала на что перевести разговор, с неудовольствием скользнула взглядом по его палице и двум швыряльным ножам на поясе:
— С твоими мышцами можно бы завести лучше.
— Какое есть.
— Я узнаю марки людей Горного Волка, — сказала Медея медленно, ее глаза хищно сузились.
— Выиграл в кости.
— У живых? — спросила Медея с лицемерным удивлением. — Я узнаю значок воеводы Горного Волка. А его нашли с разрубленной головой.
Ее глаза насмешливо обшаривали его лицо. Мрак пожал плечами:
— Да? Не повезло ему... Но, ты сказала, твои девки остались целы?
Глаза Медеи утратили насмешливый блеск:
— У меня не девки... а свирепые воины. И я думаю, что кому-то просто
Мрак пожал плечами:
— Да, в мире все меняется. Но многое зависит от того, на какой стороне твои свирепые окажутся.
— Здесь, в степи, нам ничто не грозит. Наши стрелы бьют метко, а кони догоняют птиц.
Мрак скользнул взглядом по ее развитой фигуре:
— Ты ездишь на коне?
Она фыркнула:
— Где ты видел коня, чтобы не упал? Да не при виде меня, а подо мною! Я езжу в колеснице, как и надлежит царице. Как-то видела в дальнем походе молодого носорога... Такой живчик, просто прелесть! Я прямо влюбилась. Быстрый, сильный, веселый. Вот на нем бы... Фыркнул, унесся, только и видела.
Когда поляницы покинули шатер, а скатерти с объедками унесли, Медея обратила к Мраку вопрошающий взор:
— Как я поняла, ты не случайно решил пройти через мой стан.
— Точно, — восхитился Мрак. — Что значит, царица! Вот так сразу в точку... А отправился я в свой квест неспроста. Исчез царь, а без царя, сама понимаешь... Многие живут без царя в голове, так даже проще, но без царя в стране, как ты знаешь, сразу начались распри. А простым и простодушным людям, вроде меня, это совсем ни к чему. Ведь когда цари дерутся, чубы трещат у нас, простых и даже очень простых.
Медея смотрела исподлобья. Этот человек не выглядел простым и простодушным. Он выглядит очень даже простым и очень даже простодушным. Настолько простым, что даже жаба выбралась из котомки и сидит на его плече.
— У нас, как ты понимаешь, — ответила она медленно, — нет желания искать и спасать царя. Хотя бы потому, что во мне тоже течет кровь древних царей, и я могу претендовать на престол. И в какой-то мере... претендую.
Мрак смотрел исподлобья:
— А помешать берешься?
Она пожала плечами:
— Твой квест настолько безнадежен, что... Нет, мешать не стану. К сожалению, твоя дорога дальше идет через земли, где свирепствуют разбойники. В прошлый год их объединил некий Гонта. А он не знает жалости. Там тебе не пройти.
— Почему? — спросил он.
Она усмехнулось:
— В тебе слишком много от... мужчины. А Гонта... гм... тоже. Вы все, мужчины, при встрече сразу же ревниво смотрите кто из вас выше ростом, у кого шире плечи, круче грудь, длиннее руки. Гонта тебя сразу невзлюбит.
— Только невзлюбит? Это стерплю.
— Вряд ли только, — сказала она зловеще.
Гонта, повторил он задумчиво. Да, имя вожака разбойников гремит на кордонах Куявии. Знают о нем и в самом стольном граде. В любой корчме его славят, пьют за его здравие, кощюнники о нем слагают песни, женщины грезят им по ночам, а молодые ребята стараются быть на него похожими.
Поговаривали, что он из знатного рода, но сам Гонта это отрицал, говорил, что рожден самой дикой степью на стыке с горами, и что не знает другой колыбели, как пещеры, обрывы, горные ручьи, заросли кустарника.