Мраморный меч 2
Шрифт:
Поправив высокую прическу из закрученной на затылке тугой косы, она посмотрела в окно. Сейчас, когда жара чуть спала, они все чаще выходили на улицу. Лаки играл с Мино, бросая тому палку, Торн с Вьерном что-то тихо обсуждал, а Аделин сидела на невысокой лавке рядом со вторым домом и укачивала сына. Имя ему до сих пор не дали.
Отвернувшись, она закрыла глаза. Почему второй раз, вторую жизнь ее хотят убить? Сначала Освальд ставил эксперименты и не заботился о ее состоянии, потом возненавидевшие ее люди. Тера их не винила, понимала, что в их глазах являлась монстром, но
Порой Тера подумывала о том, чтобы найти пещеру в горах и жить там отшельником. Ходила, высматривала пещеры, но не решалась. Сейчас же Тера понимала, что отшельником ей не дадут стать. Октавия как-то раз сказала, что если Тера куда-то уйдет, то они пойдут за ней. Она назвала это инстинктом, заставляющим ребенка идти за матерью, более сильной и зрелой. За своей королевой.
Ни первой, ни второй Тера назвать себя не могла.
Кто-то постучал в оконную раму. Тера открыла лаза и равнодушно посмотрела на Вьерна, который стоял у окна и смотрел на нее. В тонкой рубашке с закатанными рукавами и штанах, с мечом в руке. Меч старый, его Вьерн принес с собой и не расставался. Порой Тера думала, что он с ним спал в одной кровати, но не проверяла и у других не спрашивала.
Она вопросительно вскинула бровь.
– Оск с Торном принесли оленя. Мы начинаем его разделывать и к закату поджарим на костре.
Удивления Тера не показала. Посмотрела равнодушно на Вьерна, вспоминая все праздники. Если она правильно ориентировалась во времени, то сейчас шел пост, во время которого люди отказывались от мяса, предпочитая ему воду и хлеб. Тера в это не вникала, потому что и раньше не была верующей, а сейчас это и вовсе казалось смешным.
Человек, умерший однажды, никогда не будет верить в Бога.
В этом мире на удивление много христианских праздников. Половину из них в ее мире уже давно забыли. Здесь же церковь имела большой вес, и святые давно вытеснили Древних.
Поэтому еще страннее то, что во время поста они жарили оленя.
Тера задумчиво посмотрела на пол, в котором скрывалась крышка от подпола. Да, мясо у них уже заканчивалось и остались лишь кости, да объедки. Почти все из этого они отдавали Аделин. Тера еще не чувствовала голод, но легкое покалывание в районе желудка намекало на скорую охоту.
Да. Тера не понимала, почему они вдруг решили зажарить оленя у костра. Это предполагало совместное времяпрепровождение. Большое скопление народа. Ей бы этого не очень хотелось. Быть в толпе Тере все еще некомфортно.
– Сегодня ночь Акрата, – сказал Вьерн и, заметив ее непонимание, пояснил. Будто это само собой разумеющееся. – Акрат древний праздник в честь середины лета. Обычно в эту ночь начинает цвести Акрат – дерево с целебными плодами. После этой ночи он цветет всего три дня. Церковь запретила этот праздник, как и упоминание Древних. Днем происходит большая охота на дерево Акрат. Но люди, которые его не находят приносят домой другие трофеи. Мы принесли оленя.
– Хорошо.
Больше Тера ничего не сказала, равнодушно смотря на Вьерна. Она была ему немного благодарна. Зарина и
Так свободно с Терой кроме Вьерна общался разве что только Лаки. Остальные же все равно ставили ее на ступень выше.
– Мы будем ждать вас там.
Кивнув в знак того, что услышала, Тера отвернулась. Осмотрела полупустую комнату, стол, заполненный свитками и старыми книгами, которые у торговцев покупала Зарина. Та сейчас редко выходила в люди, а если и делала это, то всегда повязывала вокруг головы и шеи платок. В Яму выходил Илзе, который не отличался от остальных людей и ему доверяли. Наверное, люди догадывались о том, что Илзе жил с ними, но ничего не говорили.
Взяв одну из книг, Тера открыла ее на середине. Просмотрела на первые строчки и захлопнула книгу. На языке этого мира она говорила и понимала большую часть информации, хоть и не знала почему. Чтение же до сих пор доставляло неудобства. Сначала Зарина, потом Октавия учили ее грамматике и чтению, но обучение шло медленно. Даже Лаки научился читать быстрее. Тера же делала ошибки, порой не понимала людей и до сих пор не выучила полностью алфавит.
Ее это злило. Никогда раньше Тера не чувствовала себя такой глупой.
Из-за этого Тера оставалась на задних ролях. Это ее не беспокоило, но все же хотелось понимать больше.
Вздохнув, Тера взяла один из свитков. Он более тонкий, помятый с стертыми буквами, написанными вряд, и ее пометками. Зарина когда-то написала ей весь алфавит и по нескольку раз произносила буквы, а Тера написала рядом с ними знакомые ей буквы и транскрипции. Она возвращалась к алфавиту по несколько раз на дню, тренировала произношение и понемногу читала.
Несправедливо.
У нее до сих пор много вопросов. Почему ее оживили? Почему переместили сюда? Кто это сделал? Почему она понимала и говорила на незнакомом языке?
Кем она была?
Слишком много вопросов. От них становилось тошно, порой появлялась тревога. Страх того, что у нее это все в одночасье отнимут – убивал. Тера не хотела терять свой единственный шанс. Ей требовались ответы на вопросы. К сожалению, единственным, кто знал ответы был человек, которого здесь называли Автором.
Вздохнув, Тера развернула свиток и вновь тихо начала повторять буквы. Заучивала их, на старых свитках записывала по нескольку раз, тренируя подчерк. Запоминала, чтобы потом было легче. Тера всегда училась и учила раньше детей. Просто сейчас ей требовалось чуть больше старания.
От свитка она отвлеклась лишь раз, когда мимо окна с криками пробежал Лаки. Он схватился двумя руками за раму и подпрыгнул, смотря на нее с широкой улыбкой.
– Торн разжег костер. Пойдемте кушать!
Тера смотрела, как убегал Лаки, слышала приглушенные голоса. Обратила внимание на свиток в руках. Уже стемнело. Для нее это не было проблемой, но все же странно, что даже в такой темноте без света она видела мелкие буквы.